манна промышленики принесли вмѣстѣ съ шестами. Ученое путешествіе совершилось по всѣмъ правиламъ.
Мы горѣли нетерпѣніемъ какъ-можно скорѣе прибыть въ Европу съ нашею надписью, чтобъ наслаждаться изумленіемъ ученаго свѣта и читать выспреннія похвалы намъ во всѣхъ журналахъ; но, по-несчастію, сильный противный вѣтеръ препятствовалъ выйти изъ бухты, и мы пробыли въ ней еще трое сутокъ, скучая смертельно безъ дѣла и безъ шампанскаго. На четвертое утро увидѣли мы судно, плывущее къ намъ по направленію отъ Малаго Острова.
— Не Иванъ ли Антоновичъ это? воскликнули мы оба въ одинъ голосъ. Ужъ навѣрное онъ! Какой онъ любезный!…
— Вотъ, было бы пріятно повидаться съ нимъ въ этомъ мѣстѣ, на поприщѣ нашихъ безсмертныхъ открытій. Не правда ли, докторъ?
— Ja wohl! мы могли бы сообщить ему много полезныхъ для него свѣдѣній.
Около полудня судно вошло въ бухту. Въ самомъ дѣлѣ это былъ онъ—Иванъ Антоновичъ Страбинскихъ, съ своею пробирною иглою. Какъ хозяева острова въ отсутствіе бѣлыхъ медвѣдей, мы встрѣтили его завтракомъ на берегу. Выпивъ двѣ предварительныхъ рюмки водки и закусивъ хлѣбомъ, обмакнутымъ въ самомъ источникѣ соли—солонкѣ, онъ спросилъ насъ, довольны ли мы нашею экспедиціею на Медвѣжій Островъ?
— О! какъ нельзя болѣе! воскликнулъ мой товарищъ, Шпурцманнъ. Мы собрали обильную жа-
манна промышленники принесли вместе с шестами. Ученое путешествие совершилось по всем правилам.
Мы горели нетерпением как можно скорее прибыть в Европу с нашею надписью, чтоб наслаждаться изумлением ученого света и читать выспренние похвалы нам во всех журналах; но, по несчастью, сильный противный ветер препятствовал выйти из бухты, и мы пробыли в ней еще трое суток, скучая смертельно без дела и без шампанского. На четвертое утро увидели мы судно, плывущее к нам по направлению от Малого острова.
— Не Иван ли Антонович это? — воскликнули мы оба в один голос. — Уж наверное он! Какой он любезный!..
— Вот было бы приятно повидаться с ним в этом месте, на поприще наших бессмертных открытий. Не правда ли, доктор?
— Jawohl! мы могли бы сообщить ему много полезных для него сведений.
Около полудня судно вошло в бухту. В самом деле, это был он — Иван Антонович Страбинских с своею пробирною иглою. Как хозяева острова в отсутствие белых медведей, мы встретили его завтраком на берегу. Выпив две предварительных рюмки водки и закусив хлебом, обмакнутым в самом источнике соли — солонке, он спросил нас, довольны ли мы нашею экспедицией на Медвежий остров?
— О! как нельзя более! — воскликнул мой товарищ, Шпурцманн. — Мы собрали обильную жа-
