родою. Признаюсь…
…потопъ наскучилъ мнѣ ужасно. Сидя голодные въ пещерѣ, отъ нечего дѣлать, мы начали ссориться. Я доказывалъ Саянѣ, что она меня не любитъ, и никогда не любила; она упрекала меня въ ревности, недовѣрчивости, грубости и многихъ другихъ уголовныхъ въ супружествѣ преступленіяхъ. Я молилъ Солнце и Луну, чтобъ это скорѣе чѣмъ-нибудь да кончилось…
…увидѣли мы заглядывающую въ отверзтіе пещеры длинную, безобразную, змѣиную голову, вертящуюся на весьма высокой и прямой какъ пень шеѣ. Она держала въ пасти человѣческій трупъ, и съ любопытствомъ смотрѣла на насъ большими въ пядень глазами, въ которыхъ сверкалъ страшный зеленый огонь. Мы вдругъ перестали ссориться. Саяна спряталась въ уголъ; я вскочилъ на ноги, схватилъ пику, и приготовился къ защитѣ. Но голова скрылась за камнями, накопленными у входа въ пещеру. Мы ободрились, подошли къ отверзтію, и съ ужасомъ открыли про-
родою. Признаюсь…
…потоп наскучил мне ужасно. Сидя голодные в пещере, от нечего делать мы начали ссориться. Я доказывал Саяне, что она меня не любит и никогда не любила; она упрекала меня в ревности, недоверчивости, грубости и многих других уголовных в супружестве преступлениях. Я молил Солнце и Луну, чтоб это скорее чем-нибудь да кончилось…
…увидели мы заглядывающую в отверстие пещеры длинную безобразную змеиную голову, вертящуюся на весьма высокой и прямой, как пень, шее. Она держала в пасти человеческий труп и с любопытством смотрела на нас большими, в пядень, глазами, в которых сверкал страшный зеленый огонь. Мы вдруг перестали ссориться. Саяна спряталась в угол; я вскочил на ноги, схватил пику и приготовился к защите. Но голова скрылась за камнями, накопленными у входа в пещеру. Мы ободрились, подошли к отверстию и с ужасом открыли про-
