(Прощай!) | |
(ревнивый!) |
Гнѣвъ, негодованіе, отчаяніе, ярость, вспыхнули въ душѣ моей со всею силою огорченной любви, со всею неукротимостью обиженной чести.—Итакъ, Саяна измѣнила мнѣ!… Она предпочла услужливость, лицемѣрное рабство низкаго обольстителя мнѣ, моей любви, нашему счастію!… Вѣроломная, коварная!… уходить отъ своего мужа съ любовникомъ во время всеобщаго потопа!… Ахъ, онъ негодяй! Клянусь Солнцемъ и Луною, что этотъ кинжалъ…! что въ ихъ преступной крови…!—И волны мести, хлынувшія изъ сердца, залили мнѣ голосъ въ горлѣ. Я не могъ произнести болѣе ни слова: только махнулъ брату рукою, давая знать, что предоставляю ему людей и все имущество, и въ ту же минуту поскакалъ за уѣзжающими, отъискивать жену и Саабаруба. Я не сомнѣвался, что она убѣжала съ этимъ повѣсою.
Но какъ и гдѣ найти ихъ въ такой тьмѣ народа, бѣгущаго изъ городовъ и селеній, завали-
(Прощай!) | |
(ревнивый!) |
Гнев, негодование, отчаяние, ярость вспыхнули в душе моей со всею силою огорченной любви, со всею неукротимостью обиженной чести. Итак, Саяна изменила мне!.. Она предпочла услужливость, лицемерное рабство низкого обольстителя мне, моей любви, нашему счастью!.. Вероломная, коварная!.. уходить от своего мужа с любовником во время всеобщего потопа!.. Ах, он негодяй! Клянусь Солнцем и Луною, что этот кинжал!.. что в их преступной крови!.. — И волны мести, хлынувшие из сердца, залили мне голос в горле. Я не мог произнести более ни слова: только махнул брату рукою, давая знать, что предоставляю ему людей и все имущество, и в ту же минуту поскакал за уезжающими отыскивать жену и Саабаруба. Я не сомневался, что она убежала с этим повесою.
Но как и где найти их в такой тьме народа, бегущего из городов и селений, завали-