времени до времени болѣе или менѣе сильный ударъ грозилъ, казалось, возобновленіемъ вчерашнихъ ужасовъ. Итакъ, нечего было долѣе оставаться на мѣстѣ. Все уцѣлѣвшее народонаселеніе столицы спасалось на возвышеніяхъ, окружавшихъ Хухурунъ съ востока: мы послѣдовали общему примѣру.
Строеніе, въ которомъ помѣщались мои конюшни, и гдѣ жили мои мамонты, мастодонты и нѣкоторые слуги, было деревянное, изъ прекраснаго райскаго лѣсу. Мы раскидали переломанныя бревна, и вытащили изъ-подъ нихъ все, что̀ только нашли годнаго къ употребленію. Нагрузивъ на одного мастодонта этотъ скудный остатокъ нашего богатства, я, Саяна, мой братъ, два невольника и одна служанка, сѣли на моего любимаго рыжаго мамонта; прочіе служители взобрались на слоновъ и верблюдовъ, или взялись вести въ рукахъ лошадей, и мы тронулись со двора, пробираясь черезъ развалины дома. Послѣ долгихъ бореній съ преградами, выѣхали мы на большую улицу, ведущую къ восточной заставѣ, и слились съ потокомъ народа, стремившагося въ одинъ и тотъ же путь съ нами. Я не въ силахъ передать впечатлѣнія, произведеннаго во мнѣ зрѣлищемъ этого безконечнаго погребальнаго шествія, медленно и печально пробиравшагося узкою тропинкой между высокими валами обломковъ. Подобныя нашей, длинныя цѣпи мертвецовъ, возставшихъ поутру изъ могилы своей родины, тянулись и по другимъ улицамъ. Не только люди, но и животныя чувствовали огромность случившагося не-
времени до времени более или менее сильный удар грозил, казалось, возобновлением вчерашних ужасов. Итак, нечего было долее оставаться на месте. Все уцелевшее народонаселение столицы спасалось на возвышениях, окружавших Хухурун с востока: мы последовали общему примеру.
Строение, в котором помещались мои конюшни и где жили мои мамонты, мастодонты и некоторые слуги, было деревянное, из прекрасного райского лесу. Мы раскидали переломанные бревна и вытащили из-под них все, что только нашли годного к употреблению. Нагрузив на одного мастодонта этот скудный остаток нашего богатства, я, Саяна, мой брат, два невольника и одна служанка сели на моего любимого рыжего мамонта; прочие служители взобрались на слонов и верблюдов или взялись вести в руках лошадей, и мы тронулись со двора, пробираясь через развалины дома. После долгих борений с преградами выехали мы на большую улицу, ведущую к восточной заставе, и слились с потоком народа, стремившегося в один и тот же путь с нами. Я не в силах передать впечатления, произведенного во мне зрелищем этого бесконечного погребального шествия, медленно и печально пробиравшегося узкою тропинкой между высокими валами обломков. Подобные нашей длинные цепи мертвецов, восставших поутру из могилы своей родины, тянулись и по другим улицам. Не только люди, но и животные чувствовали огромность случившегося не-
