рей, стонъ раненыхъ и умирающихъ, крикъ, или, лучше сказать, вой отчаянія уцѣлѣвшихъ отъ погибели, но лишенныхъ пріюта и пропитанія, жестоко потрясали нашъ слухъ и наши сердца. Намъ довольно было взглянуть на самихъ себя, чтобъ постигнуть горесть другихъ.
Наконецъ насталъ день. Мы почти не узнали вчерашнихъ развалинъ. Длинные брусья и большіе камни были разбиты въ мелкія части и какъ-бы столчены въ иготи; городъ представлялъ видъ обширной насыпи обломковъ. Величественная Лена, протекавшая подъ моими окнами, оставила свое русло, и, поворотясь къ западу, проложила себѣ новый путь по опрокинутымъ башнямъ, по разостланнымъ на землѣ стѣнамъ прежнихъ дворцовъ и храмовъ. Во многихъ мѣстахъ груды развалинъ запрудили ея волны, и заставили ихъ разструиться по городу въ разныхъ направленіяхъ. На площадяхъ, на дворахъ большихъ строеній и въ углубленіяхъ почвы, образовались безчисленныя лужи, и вся западная часть столицы представляла слѣпленіе множества озеръ различной величины, изъ которыхъ тамъ и сямъ торчали уединенныя колонны и дымовыя трубы, дивною игрою природы оставленныя на своихъ основаніяхъ, чтобъ служить могильными памятниками погребенному у ихъ подножія городу. Наводненіе не коснулось восточнаго берега, на которомъ находился мой домъ; но мы примѣтили, что подобныя лужи уже начинали появляться и по-сю-сторону прежняго русла рѣки. Землетрясеніе едва было ощутительно, однако не прекращалось, и отъ
рей, стон раненых и умирающих, крик или, лучше сказать, вой отчаяния уцелевших от погибели, но лишенных приюта и пропитания, жестоко потрясали наш слух и наши сердца. Нам довольно было взглянуть на самих себя, чтоб постигнуть горесть других.
Наконец настал день. Мы почти не узнали вчерашних развалин. Длинные брусья и большие камни были разбиты в мелкие части и как бы столчены в иготи; город представлял вид обширной насыпи обломков. Величественная Лена, протекавшая под моими окнами, оставила свое русло и, поворотясь к западу, проложила себе новый путь по опрокинутым башням, по разостланным на земле стенам прежних дворцов и храмов. Во многих местах груды развалин запрудили ее волны и заставили их расструиться по городу в разных направлениях. На площадях, на дворах больших строений и в углублениях почвы образовались бесчисленные лужи, и вся западная часть столицы представляла слепление множества озер различной величины, из которых там и сям торчали уединенные колонны и дымовые трубы, дивною игрою природы оставленные на своих основаниях, чтоб служить могильными памятниками погребенному у их подножия городу. Наводнение не коснулось восточного берега, на котором находился мой дом; но мы приметили, что подобные лужи уже начинали появляться и по сю сторону прежнего русла реки. Землетрясение едва было ощутительно, однако не прекращалось, и от
