невинную жену въ плащъ одного конюха, и мы рѣшились просидѣть до утра на томъ же мѣстѣ.
Не смотря на внутреннія терзанія планеты, которая, при всякомъ ударѣ, должна бы, казалось, разбиться въ мелкіе куски, надъ ея поверхностью царствовала ночь, столь же прекрасная, свѣтлая и тихая, какъ и вчерашняя. Луна, бѣлыми лучами, сребрила печальную могилу нашей столицы. Небо пылало звѣздами; но, къ удивленію, не было видно кометы. Мы полагали, что она взойдетъ позже, и не дождались ея появленія. Неужъ-то она исчезла?… Неужели, въ самомъ дѣлѣ, гдѣ-нибудь обрушилась она на землю?… Это землетрясеніе не есть ли слѣдствіе ея паденія?… Проклятый Шимшикъ! онъ увѣрялъ насъ, что комета опустошитъ только то мѣсто, о которое сама она расшибетъ свои бока!… Но паденіе свершилось, и нашъ Шимшикъ правъ: онъ умнѣе Бурубуха!…—Впрочемъ это только случай, замѣтила Саяна: одинъ изъ нихъ предсказывалъ, что она упадетъ, другой, что она пройдетъ мимо: то или другое было неизбѣжно.
Тогда, какъ мы были заняты подобными разсужденіями, подземные удары становились гораздо слабѣе и рѣже. Громъ, бушевавшій въ нѣдрахъ шара, превратился въ глухой гулъ, который иногда умолкалъ совершенно, и, въ этихъ промежуткахъ мученій природы, рыданіе женъ и мате-
сомъ и солеными сибирскими бананами, по мнѣнію ученаго Шлотгейма, долженствовало быть очень вкусно. Примѣчаніе доктора Шпурцманна.
невинную жену в плащ одного конюха, и мы решились просидеть до утра на том же месте.
Несмотря на внутренние терзания планеты, которая при всяком ударе должна бы, казалось, разбиться в мелкие куски, над ее поверхностью царствовала ночь, столь же прекрасная, светлая и тихая, как и вчерашняя. Луна белыми лучами сребрила печальную могилу нашей столицы. Небо пылало звездами; но, к удивлению, не было видно кометы. Мы полагали, что она взойдет позже, и не дождались ее появления. Неужто она исчезла?.. Неужели в самом деле где-нибудь обрушилась она на землю?… Это землетрясение не есть ли следствие ее падения?.. Проклятый Шимшик! он уверял нас, что комета опустошит только то место, о которое сама она расшибет свои бока!.. Но падение свершилось, и наш Шимшик прав: он умнее Бурубуха!.. «Впрочем это только случай, — заметила Саяна. — Один из них предсказывал, что она упадет, другой — что она пройдет мимо: то или другое было неизбежно».
Тогда как мы были заняты подобными рассуждениями, подземные удары становились гораздо слабее и реже. Гром, бушевавший в недрах шара, превратился в глухой гул, который иногда умолкал совершенно, и в этих промежутках мучений природы рыдание жен и мате-
сом и солеными сибирскими бананами, по мнению ученого Шлотгейма, долженствовало быть очень вкусно. Примечание доктора Шпурцманна.
