изъ гостей вдругъ воротились назадъ съ извѣстіемъ, что никакъ нельзя пробраться домой, ибо въ городѣ ужасная суматоха, народъ толпится на улицахъ, всѣ въ отчаяніи, и никто не помышляетъ о покоѣ. Новая непріятность!… Я послалъ людей узнать о причинѣ тревоги, и черезъ нѣсколько минутъ получилъ донесеніе, что въ народѣ вспыхнулъ настоящій бунтъ. Бурубухъ объявилъ собравшейся на площади черни, что онъ лично былъ всегда врагомъ зловредности кометъ, и даже подавалъ мнѣніе въ пользу того, чтобы эта метла пролетѣла мимо земли, не подходя къ ней такъ близко и не пугая ея жителей; но что главный астрономъ, Шимшикъ, воспротивился тому формальнымъ образомъ, и своими сочиненіями накликалъ ее на нашу столицу; и потому, если теперь произойдетъ какое-нибудь бѣдствіе, то единственнымъ виновникомъ должно признать этого шарлатана, чародѣя, невѣжду, проныру, завистника, и прочая, и прочая. Народъ, воспламененный рѣчью Бурубуха, пришелъ въ ожесточеніе, двинулся огромною толпою на обсерваторію, перебилъ инструменты, опустошилъ зданіе, разграбилъ квартиру Шимшика, и его самого ищетъ повсюду, чтобъ принести въ жертву своей ярости. Невозможно представить себѣ впечатлѣнія, произведеннаго въ насъ подобнымъ извѣстіемъ, ибо всѣ мы предчувствовали, что бѣшенство черни не ограничится разрушеніемъ обсерваторіи; но надобно было видѣть жалкое лицо Шимшика во время этого разсказа!… Онъ поблѣднѣлъ, облился крупнымъ потомъ, пробормоталъ нѣсколько словъ въ защиту
из гостей вдруг воротились назад с известием, что никак нельзя пробраться домой, ибо в городе ужасная суматоха, народ толпится на улицах, все в отчаянии и никто не помышляет о покое. Новая неприятность!.. Я послал людей узнать о причине тревоги и через несколько минут получил донесение, что в народе вспыхнул настоящий бунт. Бурубух объявил собравшейся на площади черни, что он лично был всегда врагом зловредности комет и даже подавал мнение в пользу того, чтобы эта метла пролетела мимо Земли, не подходя к ней так близко и не пугая ее жителей; но что главный астроном Шимшик воспротивился тому формальным образом и своими сочинениями накликал ее на нашу столицу; и потому, если теперь произойдет какое-нибудь бедствие, то единственным виновником должно признать этого шарлатана, чародея, невежду, проныру, завистника и прочая и прочая. Народ, воспламененный речью Бурубуха, пришел в ожесточение, двинулся огромною толпою на обсерваторию, перебил инструменты, опустошил здание, разграбил квартиру Шимшика и его самого ищет повсюду, чтоб принести в жертву своей ярости. Невозможно представить себе впечатления, произведенного в нас подобным известием, ибо все мы предчувствовали, что бешенство черни не ограничится разрушением обсерватории; но надобно было видеть жалкое лицо Шимшика во время этого рассказа!.. Он побледнел, облился крупным потом, пробормотал несколько слов в защиту
