ки и выговоры, склонить матушку, выслушать всѣ разсужденія дяди Шашабааха и польстить тещѣ, которая столь же пламенно желала освободиться отъ присутствія дочери въ домѣ, сколько и надоѣсть ея свекрови и получить меня своими капризами. Прибавьте къ тому приготовленія къ свадьбѣ, совѣты старушекъ, опасенія ревнивой любви, мою нетерпѣливость, легкомысленность Саяны и тучи сплетней, разразившихся надъ моею головою, какъ скоро моя женитьба сдѣлалась извѣстною въ городѣ—и вы будете имѣть понятіе объ ужасахъ пути, по которому долженъ я былъ пробираться къ домашнему счастію.
Этотъ адъ продолжался двѣ недѣли. Къ довершенію моихъ страданій, событія сердца безпрестанно сплетались у меня съ хвостомъ кометы. Я долженъ былъ, въ одно и то же время, отвѣчать на скучные комплименты знакомцевъ, ссориться съ невѣстою за всякій пущенный мимо меня взглядъ, за всякую зароненную въ чужое сердце улыбку, и разсуждать со всѣми о небесной метлѣ, которая, безпрестанными своими измѣненіями, ежедневно подавала поводъ къ новымъ толкамъ. И когда уже гости созваны были на свадьбу, тотъ же хвостъ еще преградилъ мнѣ путь въ капище Духа Супружеской Вѣрности, съ нетерпѣніемъ ожидавшаго нашей присяги. Мой Шимшикъ, не довольствуясь изданіемъ въ свѣтъ сочиненія, предсказывающаго паденіе кометы на землю, еще уговорилъ своего пріятеля, великаго жреца Солнца, воспользоваться, съ нимъ пополамъ, произведенною въ народѣ тревогою; и, въ самый день
ки и выговоры, склонить матушку, выслушать все рассуждения дяди Шашабааха и польстить теще, которая столь же пламенно желала освободиться от присутствия дочери в доме, сколько и надоесть ее свекрови и получить меня своими капризами. Прибавьте к тому приготовления к свадьбе, советы старушек, опасения ревнивой любви, мою нетерпеливость, легкомысленность Саяны и тучи сплетней, разразившихся над моею головою, как скоро моя женитьба сделалась известною в городе, — и вы будете иметь понятие об ужасах пути, по которому должен я был пробираться к домашнему счастью.
Этот ад продолжался две недели. К довершению моих страданий, события сердца беспрестанно сплетались у меня с хвостом кометы. Я должен был в одно и то же время отвечать на скучные комплименты знакомцев, ссориться с невестою за всякий пущенный мимо меня взгляд, за всякую зароненную в чужое сердце улыбку и рассуждать со всеми о небесной метле, которая беспрестанными своими изменениями ежедневно подавала повод к новым толкам. И когда уже гости созваны были на свадьбу, тот же хвост еще преградил мне путь в капище Духа Супружеской Верности, с нетерпением ожидавшего нашей присяги. Мой Шимшик, не довольствуясь изданием в свет сочинения, предсказывающего падение кометы на землю, еще уговорил своего приятеля, великого жреца Солнца, воспользоваться с ним пополам произведенною в народе тревогою, и в самый день
