прочитаютъ они мою исторію, пусть постигнутъ ея содержаніе и затрепещутъ.
«Никто уже изъ нихъ не увидитъ ни отечествъ, ни величія, ни пышности ихъ злосчастныхъ предковъ. Наши прекрасныя родины, наши чертоги, памятники и сказанія покоятся на днѣ морскомъ или подъ спудомъ новыхъ, огромныхъ горъ. Здѣсь, гдѣ теперь простирается это бурное море, покрытое льдинами, еще недавно процвѣтало сильное и богатое государство, блистали яркія крыши безчисленныхъ городовъ, среди зелени пальмовыхъ рощъ и бамбуковыхъ плантацій....»
— Видите, баронъ, какъ подтверждается все, что̀ я вамъ доказывалъ объ удивительныхъ изслѣдованіяхъ Кювье? воскликнулъ въ этомъ мѣстѣ Шпурцманнъ.
— Вижу, отвѣчалъ я, и продолжалъ диктовать начатое.
«.... двигались шумныя толпы народа и паслись стада подъ свѣтлымъ и благотворнымъ небомъ. Этотъ воздухъ, испещренный гадкими хлопьями снѣга, замѣшанный мрачнымъ и тяжелымъ туманомъ, еще недавно былъ напитанъ благоуханіемъ цвѣтовъ и звучалъ пѣніемъ прелестныхъ птичекъ, вмѣсто котораго слышны только унылое карканіе воронъ и пронзительный крикъ баклановъ. Въ томъ мѣстѣ, гдѣ сегодня, на бушующихъ волнахъ,
прочитают они мою историю, пусть постигнут ее содержание и затрепещут.
Никто уже из них не увидит ни отечеств, ни величия, ни пышности их злосчастных предков. Наши прекрасные родины, наши чертоги, памятники и сказания покоятся на дне морском или под спудом новых, огромных гор. Здесь, где теперь простирается это бурное море, покрытое льдинами, еще недавно процветало сильное и богатое государство, блистали яркие крыши бесчисленных городов, среди зелени пальмовых рощ и бамбуковых плантаций…»
— Видите, барон, как подтверждается все, что я вам доказывал об удивительных исследованиях Кювье? — воскликнул в этом месте Шпурцманн.
— Вижу, — отвечал я, и продолжал диктовать начатое.
«…двигались шумные толпы народа и паслись стада под светлым и благотворным небом. Этот воздух, испещренный гадкими хлопьями снега, замешанный мрачным и тяжелым туманом, еще недавно был напитан благоуханием цветов и звучал пением прелестных птичек, вместо которого слышны только унылое карканье ворон и пронзительный крик бакланов. В том месте, где сегодня, на бушующих волнах,
