педантству ясное и простое заглавіе: «Записки послѣдняго предпотопнаго человѣка.» Мы потеряли полчаса дорогаго времени, и ни на что̀ не согласились. Я вышелъ изъ терпѣнія, и объявилъ доктору, что оставлю его одного въ пещерѣ, если онъ будетъ долѣе спорить со мною о такихъ пустякахъ. Шпурцманнъ образумился.
— Хорошо! сказалъ онъ: мы рѣшимъ заглавіе въ Европѣ.
— Хорошо! сказалъ я: теперь извольте писать.
«Подлѣйшій рабъ солнца, луны и двѣнадцати звѣздъ, управляющихъ судьбами, Шабахубосааръ сынъ Бакубарооса, сына Махубелехова, всѣмъ читающимъ это желаемъ здравія и благополучія.
«Цѣль этого писанія есть слѣдующая:
«Мучимый голодомъ, страхомъ, отчаяніемъ, лишенный всякой надежды на спасеніе, среди ужасовъ всеобщей смерти, на этомъ лоскуткѣ земли, случайно уцѣлѣвшемъ отъ разрушенія, рѣшился я начертать картину страшнаго происшествія, котораго былъ свидѣтелемъ.
«Если еще кто-либо, кромѣ меня, остался въ живыхъ на землѣ; если случай, любопытство или погибель привлечетъ его, или сыновъ его, въ эту пещеру; если когда-нибудь сдѣлается она доступною потомкамъ человѣка, исторгнутаго рукою судьбы изъ послѣдняго истребленія его рода, пусть
педантству ясное и простое заглавие: «Записки последнего предпотопного человека». Мы потеряли полчаса дорогого времени и ни на что не согласились. Я вышел из терпения и объявил доктору, что оставлю его одного в пещере, если он будет долее спорить со мною о таких пустяках. Шпурцманн образумился.
— Хорошо! — сказал он, — мы решим заглавие в Европе.
— Хорошо! — сказал я, — теперь извольте писать.
«Подлейший раб солнца, луны и двенадцати звезд, управляющих судьбами, Шабахубосаар сын Бакубарооса, сына Махубелехова, всем читающим это желаем здравия и благополучия.
Цель этого писания есть следующая:
Мучимый голодом, страхом, отчаянием, лишенный всякой надежды на спасение, среди ужасов всеобщей смерти, на этом лоскутке земли, случайно уцелевшем от разрушения, решился я начертать картину страшного происшествия, которого был свидетелем.
Если еще кто-либо, кроме меня, остался в живых на земле; если случай, любопытство или погибель привлечет его или сынов его в эту пещеру; если когда-нибудь сделается она доступною потомкам человека, исторгнутого рукою судьбы из последнего истребления его рода, пусть
