| дятъ могущество грудного младенца. Блоха денно и нощно живетъ подъ угрозою смерти, которая можетъ обрушиться на нее со всѣхъ сторонъ, а между тѣмъ это мужественное созданіе путешествуетъ но вашему тѣлу также безбоязненно, какъ человѣкъ, прогуливающійся по улицамъ города, которому за тысячу лѣтъ передъ тѣмъ угрожало землетрясеніе. Когда мы говоримъ про Клейва, Нельсона и Путнэма, «не знавшихъ, что такое страхъ, мы должны присоединить къ нимъ блоху и даже поставить ее во главѣ этихъ героевъ». |
| Изъ календаря Вильсона Мякинной Головы. |
Къ десяти часамъ вечера, въ пятницу, судья Дрисколль лежалъ уже въ постели и спалъ сномъ праведника. На другой день утромъ онъ, еще до разсвѣта, проснулся и отправился на рыбную ловлю со своимъ пріятелемъ Пемброкомъ Говардомъ. Оба они провели раннюю свою молодость въ Виргиніи, когда этотъ штатъ считался еще главнымъ и самымъ вліятельнымъ во всей Сѣверо-Американской республикѣ. Говоря про тогдашнюю Виргинію, они все еще присоединяли къ ней, съ чувствомъ гордости и любящей благоговѣйной привязанности, прилагательное «старая». За каждымъ переселенцемъ изъ старой Виргиніи признавалось въ Миссурійскомъ штатѣ извѣстнаго рода преимущество, дѣлавшее его аристократомъ, если только онъ могъ доказать что происходитъ сверхъ того отъ первыхъ старовиргинскихъ поселенцевъ. Говарды и Дрисколли принадлежали къ такой аристократіи, являвшейся въ ихъ глазахъ чѣмъ-то вродѣ дворянскаго сословія. Она обладала своими неписанными законами, которые были однако столь же ясно и строго опредѣлены какъ и наилучше редактированныя статьи печатнаго свода законовъ. Потомокъ П. В. П. (первыхъ виргинскихъ поселенцевъ) былъ природный джентльмэнъ. Важнѣйшей обязанностью въ жизни было для него блюсти за этимъ великимъ наслѣдіемъ и сохранять его цѣлымъ и неприкосновеннымъ. До чести такого джентльмэна не должно было коснуться ни малѣйшее пятнышко. Упомянутые уже неписанные законы являлись для него обязательнымъ уложеніемъ, съ которымъ поведеніе его строго сообразовалось. Если бы онъ отступилъ хотя на іоту отъ этихь законовъ, то оказался бы обезчещеннымъ т. е. утратилъ бы право считаться джентльменомъ. Законы «чести» служили для него какъ бы компасомъ, указывавшимъ путь въ морѣ житейскомъ. Малѣйшее уклоненіе съ этого пути влекло за собой кораблекрушеніе. Случалось, что требованія этихъ законовъ шли въ разрѣзъ съ требованіями религіи и тогда религія отодвигалась на второй планъ,
