прилива крови у него стучало въ вискахъ. Машинально раскачиваясь взадъ и впередъ, онъ сѣтовалъ вполголоса:
— Вотъ до чего я дожилъ! Мнѣ пришлось стоять на колѣняхъ передъ подлою негритянкой! Я думалъ, что мнѣ довелось уже передъ тѣмъ извѣдать самую глубь позора, возможнаго для человѣка, но теперь убѣдился, что все это были только одни лишь цвѣточки… Остается, впрочемъ, еще одно утѣшеніе: на этотъ разъ я, безъ сомнѣнія, дошелъ уже до самаго дна. Хуже того, что я перенесъ, не можетъ, навѣрное, и случиться.
Заключеніе это оказалось, однако, ошибочнымъ и слишкомъ поспѣшнымъ.
Въ тотъ самый вечеръ, часовъ въ десять, блѣдный, истомленный и какъ нельзя болѣе несчастный Томъ вскарабкался по лѣстницѣ въ сѣни Заколдованнаго дома. Роксана стояла въ дверяхъ одной изъ комнатъ, выходившихъ въ эти сѣни, и ждала гостя, шаги котораго слышала еще издалека.
За нѣсколько лѣтъ передъ тѣмъ этотъ двухъэтажный бревенчатый домъ прослылъ заколдованнымъ. Утверждали, будто туда заглядываютъ привидѣнія. Это обстоятельство само по себѣ оказалось вполнѣ достаточнымъ для того, чтобы означенное зданіе немедленно же утратило всякую цѣнность. Никто не хотѣлъ пользоваться имъ для жилья или хотя бы даже близко подходить къ нему въ ночное время. Большинство старалось, впрочемъ, даже и днемъ держаться отъ него какъ можно дальше. За отсутствіемъ конкуррентовъ домъ такъ-таки и назывался Заколдованнымъ. Онъ давно уже стоялъ заброшеннымъ и мало-по-малу приходилъ въ разрушеніе. Онъ стоялъ на самой окраинѣ города, шагахъ въ пятистахъ отъ дома Вильсона Мякинной Головы, отъ котораго отдѣлялся незастроенными участками.
Томъ вошелъ слѣдомъ за Роксаной въ комнату. Тамъ въ одномъ углу лежала охапка чистой соломы, приготовленной для того, чтобы служить постелью; на стѣнѣ висѣла кое-какая дешевенькая, но содержавшаяся въ порядкѣ одеженка; жестяной фонарь разбрасывалъ по полу яркія пятнышки свѣта, кое-гдѣ стояли опрокинутые на бокъ яшички отъ мыла и свѣчей, заступавшіе мѣсто стула. Когда гость и хозяйка оба усѣлись, Рокси сказала:
— Ну, вокъ и прекрасно. Я разскажу вамъ теперь всю подноготную, не требуя съ васъ денегъ впередъ. Сейчасъ онѣ мнѣ не нужны, а что слѣдуетъ, я непремѣнно получу и потомъ. Какъ вы, думаете, сударь: что именно я вамъ сейчасъ разскажу?
— Почему я могу знать? Голубушка Рокси, не томи меня напрасно! Скажи сразу и напрямикъ, что удалось тебѣ узнать про мои кутежи и разныя другія дурачества?
— Нѣтъ-съ, сударь, дѣло идетъ тутъ не о какихъ-нибудь ку-
