— Да, она отъ меня увернулась. Еслибъ вообще было возможно ее изловить, она очутилася бы непремѣнно въ моихъ рукахъ, но это оказалось немыслимымъ, и я убѣжденъ, что никто изъ моихъ сослуживцевъ, находясь на моемъ мѣстѣ не смогъ бы ее изловить.
— Очень и очень жалѣю объ этомъ, именно въ виду моего расположенія къ вамъ. Чего добраго, можетъ вѣдь распространиться слухъ о томъ, что полицейскій сыщикъ выразилъ заранѣе такую увѣренность въ успѣхѣ, а затѣмъ…
— Напрасно вы обо мнѣ безпокоитесь. Смѣю увѣрить васъ также, что и городу нѣтъ ни малѣйшей надобности тревожиться: она отъ меня не уйдетъ… Утѣшьтесь, я уже напалъ на ея слѣдъ и заручился такими данными, что…
— И прекрасно! Теперь вамъ слѣдовало бы также заручиться какимъ-нибудь старымъ опытнымъ сыщикомъ изъ Сенъ-Луи, который помогъ бы разъяснить, что именно означаютъ эти данныя и куда ведетъ разысканный вами слѣдъ. Тогда…
— Я ни въ чьей помощи не нуждаюсь, такъ какъ обладаю и самъ достаточной опытностью. Старуха будетъ въ моихъ рукахъ до истеченія… ну, скажемъ хоть до истеченія мѣсяца. Готовъ чѣмъ угодно въ этомъ поклясться.
Томъ замѣтилъ ему безпечнымъ тономъ:
— Что жь, это было бы, пожалуй, недурно! Я нахожу только, что если ваша старушка дѣйствительно такая дряхлая, какъ это утверждаютъ, то, чего добраго, она умретъ раньше, чѣмъ вы успѣете заполучить ее въ свои руки. Пожилымъ людямъ рѣдко вѣдь случается дожить до того времени пока осторожный профессіональный сыщикъ соберетъ противъ нихъ надлежащія улики. Обыкновенно они успѣваютъ опочить на кладбищѣ прежде чѣмъ онъ успѣетъ выслѣдить ихъ окончательно.
Флегматичное лицо Блэка покраснѣло на этотъ разъ отъ нанесеннаго Томомъ оскорбленія. Прежде чѣмъ сыщикъ успѣлъ, однако, придумать надлежащее возраженіе, молодой человѣкъ обернулся уже къ Вильсону и спросилъ съ самымъ благодушнѣйшимъ спокойствіемъ въ манерахъ и въ голосѣ:
— Каково идутъ ваши дѣла, Мякинная Голова? Кому именно выплачена награда?
Вильсона слегка передернуло, такъ какъ онъ увидѣлъ, что наступилъ теперь его чередъ служить мишенью для остроумія Тома Дрисколля.
— Какую такую награду? — переспросилъ онъ.
— Даже не одну, а цѣлыхъ двѣ: одну за вора, а другую за кинжалъ.
Вильсонъ отвѣтилъ не безъ нѣкотораго колебанія, свидѣтельсѣвовйвшаго, что это было ему не особенно пріятно:
