Роксана разразилась веселымъ, беззавѣтнымъ смѣхомъ, способностью къ которому Господь Богъ наградилъ единственно только блаженныхъ ангелевъ на небѣ и несчастныхъ чернокожихъ на землѣ, а затѣмъ отвѣтила:
— Это мнѣ досталось на память о поединкѣ. Я вѣдь сама тамъ присутствовала.
— Скажите на милость, васъ, значитъ, зацѣпило пулей?
— Ну, да, разумѣется, зацѣпило!
— Признаться, я этого не ожидалъ. Какъ же вы подвернулись подъ пулю?
— Очень просто. Я сидѣла вотъ здѣсь на этомъ самомъ мѣстѣ и признаться начала маленько дремать, тѣмъ болѣе, что было уже совершенно темно, какъ вдругъ слышу: «бацъ, бацъ»! — грянули разомъ два пистолетныхъ выстрѣла и при томъ по сосѣдству отсюда. Я потихоньку перебралась по другую сторону дома, чтобы посмотрѣть въ чемъ дѣло, и остановилась у окна, которое выходитъ къ дому Мякинной Головы. Ни стеколъ ни ставня въ этомъ окнѣ не было, да впрочемъ въ такомъ же положеніи здѣсь и всѣ остальные окна. Ну, такъ вотъ я и стояла, выглядывая изъ темнаго окна на поляну, освѣщенную мѣсяцемъ. Вижу, что прямо подо мною стоитъ одинъ изъ близнецовъ и ругается, не то чтобы очень сильно, но такъ себѣ, потихоньку. Это былъ какъ разъ смуглый Луиджи, а ругался онъ отъ того, что пуля попала ему въ плечо. Возлѣ него возился докторъ Клэйполь, которому помогалъ Вильсонъ-Мякинная Голова. Старикъ-судья Дрисколль и Пемъ Говардъ стояли маленько подальше и ждали, пока у нихъ опять все будетъ налажено. Въ самомъ дѣлѣ они скоро управились и скомандовали опять стрѣлять. «Бацъ, бацъ!» раздалось опять изъ обоихъ пистолетовъ, и близнецъ потиньку сказалъ: «Ухъ»! — потому, значитъ, что пуля на этотъ разъ попала ему въ руку, задѣвъ ее только вскользь, такъ какъ я слышала, она ударилась потомъ въ бревно подъ самымъ окномъ. Потомъ они выстрѣлили еще по разу и близнецъ опять проговорилъ: ухъ! Я потихоньку вскрикнула на этотъ разъ тоже, такъ какъ пуля, какъ оцарапавшая ему скулу, пролетѣла какъ разъ мимо моего лица, которое было высунуто изъ окна, и ободрала мнѣ кончикъ носа. Если бы я высунулась на вершокъ дальше, она отстрѣлила бы мнѣ весь носъ и я осталась бы изуродованной. Вотъ эта самая пуля. Я ее разыскала.
— И неужели вы, мамаша, стояли все время тамъ у окна?
— Странный вопросъ! Понятно, что я стояла и смотрѣла. Развѣ я могла поступить иначе? Вѣдь не каждый же день удается видѣть поединокъ.
— Да вы сами были какъ разъ на линіи выстрѣловъ? Неужели вы не боялись?
