— Сказать надгробную рѣчь? Содѣйствовать погребенію…
— «Погребеніе», прекрасно сказано! Ну, да, въ томъ и состоитъ нашъ маленькій фокусъ. Мы хотимъ все устроить хорошо, чего бы это, понимаете, ни стоило. Онъ всегда былъ человѣкомъ щедрымъ и на похоронахъ его нечего скаредничать: надо, чтобы на гробу была тяжелая серебряная доска, шесть султановъ на балдахинѣ, негръ на козлахъ въ желтомъ казакинѣ и остроконечной шляпѣ; кажется, довольно важно? И о васъ, старина, мы тоже позаботимся усердно, все для васъ будетъ, какъ подобаетъ. И карету тоже для васъ наймутъ, и все, что вамъ будетъ нужно. Только дыхните, и мы мигомъ справимъ все, что угодно. Мы и шестокъ для васъ устроили, куда бы вамъ можно было влѣзть въ домѣ № 1: можете смѣло прямешенько туда направляться. Ступайте-ка, да затрубите въ рожокъ, и не торгуясь, можете себѣ не стѣсняясь стараться, какъ только возможно, разукрасить и обѣлить нашего Бека Фэншо: это былъ дѣйствительно самый невинный, самый «бѣлый» изо всѣхъ людей на рудникахъ. Не бойтесь, вы не можете слишкомъ сгустить краски. Этотъ человѣкъ никогда не выносилъ неправды, онъ сдѣлалъ больше, нежели кто-либо другой для того, чтобы водворить въ городѣ миръ и тишину. Я самъ былъ свидѣтелемъ, что онъ въ какія-нибудь одиннадцать минутъ стеръ съ лица земли четверыхъ борцовъ. Если какое-либо дѣло необходимо было привести въ порядокъ, не таковскій онъ былъ человѣкъ, чтобы метаться, разыскивать, кому бы поручить это дѣло, но самъ набрасывался на него, и устраивалъ все самостоятельно. Онъ былъ не изъ католиковъ… едва ли! Онъ даже преслѣдовалъ ихъ. Его любимымъ выраженіемъ было: «Ирландцы не нужны!» Но для него люди не представляли никакого различія, когда дѣло касалось законныхъ правъ человѣка. Такъ, напримѣръ, когда какіе-то мошенники вздумали было вытаскивать колья изъ кладбищенскаго забора, онъ задалъ имъ жару! И отдѣлалъ же онъ ихъ, «вчистую»! Я самъ тамъ былъ, и самъ видѣлъ.
— И въ самомъ дѣлѣ это было прекрасно… то есть, по крайней мѣрѣ, съ прекраснымъ намѣреніемъ, каково бы ни было его исполненіе, строго оборонительной формы или нѣтъ. Но были ли у покойнаго религіозныя убѣжденія? Иначе говоря: чувствовалъ ли онъ себя въ зависимости отъ высшей власти или признавалъ ли онъ ея непреложность?
Опять наступило безмолвное раздумье.
— Смекаю я, опять ты меня хватилъ, какъ обухомъ! Не можешь ли ты снова повторить, да потише?
— Ну, хорошо! Такъ, говоря попроще, былъ ли онъ когда причастенъ къ какому-либо духовному строю, огражденному отъ
