жаться отъ разсказа своего анекдота онъ не перенесъ и умеръ на нашихъ рукахъ.
Теперь только мнѣ стало понятно, что даже самаго цвѣтущаго здоровьемъ человѣка я не долженъ былъ просить то, что я потребовалъ отъ этого едва живого созданія; послѣ семилѣтняго пребыванія на прибрежьѣ Тихаго океана я убѣдился, что ни одинъ проѣзжій, ни одинъ кучеръ въ Оверлэндѣ не въ состояніи удержаться при встрѣчѣ съ чужестранцемъ отъ разсказа этого анекдота. Въ теченіе шести лѣтъ я ѣздилъ взадъ и впередъ по Сіеррѣ, между Невадой и Калифорніей, тринадцать разъ въ почтовомъ дилижансѣ и слышалъ этотъ убійственный анекдотъ 481 или 482 раза. У меня гдѣ-то есть списокъ. Кучера всегда разсказывали его, кондуктора, содержатели постоялыхъ дворовъ, случайные проѣзжіе, даже разносчики фарфоровой посуды и бродяги-индѣйцы, всѣ разсказывали его. Одинъ и тотъ же кучеръ разсказалъ мнѣ его два или три раза въ одинъ и тотъ же вечеръ. На всѣхъ возможныхъ нарѣчіяхъ слышалъ я этотъ анекдотъ со всѣми возможными приправами — виски, водки, о-де-колона, пива, табаку, лука, чесноку и т. п. благоуханіями. Ни одинъ анекдотъ не благоухалъ на меня такъ разнообразно, какъ этотъ, и никогда нельзя было его узнать по благоуханію, потому что всякій разъ, какъ вамъ казалось, что вы ознакомились съ его благоуханіемъ, вдругъ оказывалось, что благоуханіе его совершенно измѣнилось. Баярдъ Тэйло писалъ объ этомъ ветхомъ анекдотѣ, Ричардсонъ издалъ его, точно также какъ Джонъ, Смитъ, Джонсонъ, Росъ Браунъ и всѣ, кто только посѣщалъ оверлэндскую дорогу между Жюлесбургомъ и Санъ-Франциско и былъ причастенъ къ литературѣ; я даже слышалъ, что онъ помѣщенъ и въ Талмудѣ. Я видѣлъ его въ печати на девяти иностранныхъ языкахъ; мнѣ говорили, что имъ пользуются при инквизиціяхъ въ Римѣ, и теперь я съ сожалѣніемъ узнаю, что его хотятъ переложить на музыку. Не думаю, чтобъ такое положеніе вещей было бы благоразумно.
Теперь прошло время почтоваго сообщенія на лошадяхъ и почтовые кучера — давно вымершая раса. Интересно знать, однако жь, завѣщанъ ли ими этотъ анекдотъ пріемникамъ ихъ, служащимъ на желѣзной дорогѣ кондукторамъ, ревизорамъ, и преслѣдуютъ ли эти имъ несчастныхъ пассажировъ, которые, подобно своимъ предшественникамъ, приходятъ къ заключенію, что, не Іо Семитъ (Yo Semite) и Бигъ-Тризъ (Big-Trees) настоящія величія прибрежья Тихаго океана, а Генкъ-Монкъ и его приключеніе съ Гораціемъ Грилеемъ[1].
- ↑ И раздражаешься отъ этого изношеннаго анекдота болѣе оттого, что фактъ, разсказанный въ немъ, никогда не существовалъ.
