дѣйствительности вершина была на тридцать или на сорокъ миль отъ насъ, а казалась немного отодвинутой вправо ниже горнаго хребта. Мы завтракали на станціи подъ названіемъ «Подкова». (Horse-shoe) въ шестистахъ семидесяти шести миляхъ отъ Сентъ-Жо. Теперь доѣхали мы до враждебной страны индѣйцевъ и въ полдень проѣхали станцію Лапарель, чувствуя себя не совсѣмъ спокойными все время, пока были въ сосѣдствѣ съ ними, будучи убѣждены, что за каждымъ деревомъ, мимо котораго мы пролетали въ очень близкомъ разстояніи, скрываются одинъ или два индѣйца.
Въ послѣднюю ночь индѣецъ, засѣвъ въ засаду, выстрѣлилъ въ верхового почтаря, который, несмотря на это, продолжалъ свой быстрый полетъ. Верховый почтарь не смѣлъ останавливаться и только одна смерть могла удержать его; пока еще онъ дышетъ, онъ долженъ, прилѣпленный къ сѣдлу, мчаться во весь опоръ, даже если бы зналъ, что индѣйцы поджидаютъ его. За два съ половиною часа до нашего пріѣзда въ Лапарель смотритель станціи, четыре раза стрѣлявшій въ идѣйца, съ горестью объявилъ: «Что индѣецъ все время шнырялъ вокругъ, стараясь что-нибудь стянуть». Мы вывели такое заключеніе изъ его разсказа, что шныряніе «вокругъ» индѣйца принесло ему несчастье. Карета, въ которой мы ѣхали, была спереди пробита, — воспоминаніе послѣдняго переѣзда въ этой мѣстности; пуля, пробившая карету, ранила также слегка и кучера, но онъ не обратилъ на это вниманія, говоря, что мѣсто, гдѣ человѣкъ пріобрѣтаетъ «мужество», находится на югѣ Оверлэнда между племенемъ Апаховъ, и то до проведенія компаніей желѣзнаго пути вверхъ, на сѣверъ. Онъ говорилъ, что Апахи причиняли ему много непріятностей въ жизни и что ему приходилось чуть ли не умирать съ голоду среди изобилія, потому что они такъ пробили пулями ему животъ, что никакая пища не могла въ немъ удержаться. Но, конечно, его разсказу не всякій повѣрилъ.
Мы плотно спустили сторы въ эту первую ночь въ странѣ враговъ и легли на наше оружіе. Мы спали мало, а больше лежали смирно, прислушиваясь и не разговаривая. Ночь была темная и дождливая. Мы ѣхали лѣсомъ, между скалами, горами, ущельями и такъ были сдавлены всѣмъ этимъ, что, когда мы старались заглянуть въ щель сторы, мы ничего не могли разсмотрѣть. Наверху кучеръ и кондукторъ сидѣли смирно, изрѣдка переговариваясь почти шепотомъ, какъ это дѣлается въ ожиданіи какой-нибудь опасности. Мы прислушивались, какъ падалъ дождь на крышу, какъ колеса шумѣли по мокрому песку, какъ завывалъ заунывно вѣтеръ и все время находились подъ вліяніемъ страннаго чувства, которое ощущается невольно при ночномъ путешествіи въ закры-
