женихомъ единственной и любимой дочери одного англійскаго графа и меня любили до безумія.
«Въ присутствіи этого дорогого существа, я утопалъ въ цѣлыхъ моряхъ блаженства. Родственники были довольны, такъ какъ имъ всѣмъ было извѣстно, что я единственный наслѣдникъ дяди, котораго цѣнили милліоновъ въ пять долларовъ. Между тѣмъ никто изъ насъ не зналъ, что дядя сдѣлался коллекторомъ въ большихъ размѣрахъ, чѣмъ для эстетическаго развлеченія.
«Тутъ-то собрались тучи надъ моей беззаботной головушкой. Божественное эхо, съ тѣхъ поръ извѣстное всему міру подъ именѣмъ Великаго Когинора или Горне повторенія — было открыто. Это была драгоцѣнность въ шестьдесятъ пять каратовъ. Вы произносите слово, и оно повторяетъ вамъ его въ продолженіе пятънадцати минутъ, если только день ясный. Но въ то же время открылся и другой фактъ: другой коллекторъ появился на полѣ битвы. Оба они бросились въ погоню за безцѣннымъ пріобрѣтеніемъ. Имѣніе состояло изъ двухъ маленькихъ горъ, раздѣленныхъ неглубокимъ оврагомъ, за Нью-Іоркскимъ штатомъ. Оба коллектора пріѣхали на мѣсто въ одно и то же время и ни одинъ не подозрѣвалъ о присутствіи другого. Эхо не все принадлежало одному человѣку. Нѣкто Уильямсонъ-Боливаръ-Джарвисъ владѣлъ восточной горой, а нѣкій Гарбисонъ Дж. Бледзо — западной; оврагъ служилъ между ними границей. Такъ что въ то время, какъ дядя покупалъ гору Джарвиса за тринадцать милліоновъ двѣсти восемьдесятъ пять тысячъ долларовъ, противная сторона покупала бледзовскую гору за что-то больше трехъ милліоновъ.
«Теперь предвидите ли вы естественный результата? Благороднѣйшая на землѣ коллекція эхо навѣки оказывалась неполною, такъ какъ въ нее входила только половина царя-эхо вселенной. Каждый былъ недоволенъ этимъ общимъ владѣніемъ и ни одинъ не хотѣлъ продать другому. Пошли ссоры, споры и огорченія. Наконецъ, другой коллекторъ съ злонамѣренностью, на какую способенъ только коллекторъ, противъ своего брата ближняго, началъ срывать свою гору!
«Онъ, видите ли, рѣшилъ, что если онъ не можетъ владѣть эхомъ, такъ никто не будетъ владѣть имъ. Онъ сроетъ гору и тогда дядиному эхо не на чемъ будетъ отдаваться. Дядюшка протестовалъ, но тотъ отвѣтилъ: «Я владѣю однимъ концомъ этого эхо и предпочитаю уничтожить его; о вашемъ концѣ вы должны заботиться сами».
— Тогда дядя подалъ на него въ судъ. Тотъ аппелировалъ въ высшую инстанцію. Они довели до верховнаго суда Соединенныхъ Штатовъ. Безпокойствамъ конца не было. Двое изъ судей считали, что эхо есть личная собственность, такъ какъ оно неви-
