у тебя какихъ-нибудь недоразумѣній насчетъ… то есть именно насчетъ…
Лордъ Сентъ-Джонъ, очевидно, не рѣшался высказаться обстоятельнѣе и замолчалъ, безъ сомнѣнія, чувствуя, что завелъ рѣчь о щекотливомъ предметѣ. Лордъ Гертфордъ сталъ передъ нимъ, прямо и откровенно взглянулъ ему въ лицо и сказалъ:
— Говори смѣло, никто, кромѣ меня, тебя не услышитъ. Какія тутъ могутъ быть недоразумѣнія?
— Мнѣ очень тяжело высказать мысль, возникшую въ моемъ умѣ, особенно же передъ тобою, милордъ, который состоитъ съ нимъ въ такомъ близкомъ родствѣ. Умоляю о прощеніи, если въ моихъ словахъ найдется что-нибудь оскорбительное, но я всетаки позволяю себѣ спросить: развѣ не странно, что умопомѣшательство могло такъ измѣнить всю его манеру держаться и говорить? Правда, что онъ и теперь въ своихъ рѣчахъ и обращеніи настоящій принцъ, но, всетаки, въ нихъ обнаруживается тамъ и сямъ маленькое различіе, сравнительно съ тѣмъ, какъ онъ держалъ себя прежде. Не странно развѣ, что умопомѣшательство истребило изъ его памяти даже самыя лица его отца, равно какъ придворныя формы и обычаи, соблюдавшіеся въ ежедневномъ обиходѣ? Какъ могло случиться также, что онъ, продолжая еще владѣть латинскимъ языкомъ, совершенно позабылъ греческій и французскій? Пожалуйста не оскорбляйтесь, милордъ, но облегчите мнѣ сердце отъ тревожныхъ опасеній, которыя теперь его мучатъ. Я буду вамъ за это неизрѣченно благодаренъ. Меня неотвязно преслѣдуетъ мысль о томъ, какъ настоятельно онъ самъ утверждалъ, что не принцъ и что…
— Замолчи, милордъ! Это, вѣдь, государственная измѣна! Развѣ ты забылъ приказаніе короля? Вспомни, что, если я стану тебя слушать, то, уже вслѣдствіе этого самаго, сдѣлаюсь соучастникомъ преступленія.
Сентъ-Джонъ поблѣднѣлъ и поспѣшно возразилъ:
— Сознаюсь, что былъ виноватъ. Надѣюсь, однако, что ваша свѣтлость соблаговолите меня пощадить, и что вы меня не выдадите? Я же обязуюсь не думать и не говорить болѣе объ этомъ щекотливомъ предметѣ. Надѣсь, вы меня извините. Въ противномъ случаѣ я погибъ!
— Успокойся, милордъ. Если ты не будешь никогда болѣе высказывать здѣсь, или же при другихъ, столь оскорбительныя подозрѣнія, то я признаю себя совершенно удовлетвореннымъ и сочту, что ты какъ будто ничего не говорилъ. Впрочемъ, и подозрѣнія твои сами по себѣ совершенно неосновательны. Онъ несомнѣнно сынъ моей сестры. Вѣдь его голосъ, лицо и все тѣлосложеніе какъ нельзя лучше знакомы мнѣ съ самой колыбели.
