въ силахъ теперь ихъ защитить. Пусть эти негодяи, однако, поостерегутся! Близокъ день, когда я потребую отъ нихъ серьезнаго отчета за эту низость. За каждый ударъ, который будетъ теперь нанесенъ, они поплатятся цѣлой сотней ударовъ.
Большія тюремныя ворота растворились настежь, и вошла цѣлая толпа постороннихъ зрителей. Толпа эта, собравшись вокругъ обѣихъ женщинъ, скрыла ихъ отъ глазъ маленькаго короля. Затѣмъ явился священникъ, предъ которымъ толпа на мгновеніе разступилась, чтобы сомкнуться опять за его спиною. Король услышалъ тогда нѣчто вродѣ бесѣды, состоявшей какъ будто изъ вопросовъ и отвѣтовъ, но не могъ хорошенько разобрать, о чемъ именно шла рѣчь. Затѣмъ началась на дворѣ суматоха, вызванная какими-то спѣшными приготовленіями. Служащіе бѣгали взадъ и впередъ сквозь ту часть толпы, которая стояла позади женщинъ. Тѣмъ временемъ въ самой толпѣ водворилось глубокое тяжелое молчаніе. По приказанію, отданному мѣстными властями, толпа разступилась по обѣ стороны, и король увидѣлъ тогда зрѣлище, отъ котораго кровь застыла у него въ жилахъ. Вокругъ обѣихъ женщинъ навалены были кучи хвороста, и человѣкъ, стоявшій на колѣняхъ, уже поджигалъ ихъ.
Женщины склонили головы и закрыли лицо руками. Желтое пламя начало взбираться вверхъ по сухому хворосту, который трещалъ и вспыхивалъ. Клубы синеватаго дыма уносились вѣтеркомъ. Священникъ поднялъ руки къ небу и началъ читать молитву. Какъ разъ въ этотъ мигъ двѣ молодыя дѣвушки съ пронзительнымъ крикомъ вбѣжали сквозь тюремныя ворота и бросились къ женщинамъ на пылавшіе уже костры. Служащіе немедленно оттащили ихъ. Одну изъ нихъ удалось удержать съ напряженіемъ всѣхъ силъ, но другая вырвалась, объявила, что хочетъ умереть вмѣстѣ съ матерью, и прежде, чѣмъ удалось ее схватить, бросилась опять на костеръ и охватила руками шею несчастной женщины. Дѣвушку снова оттащили, но ея платье было уже охвачено огнемъ. Двое или трое служащихъ держали ее, а другіе срывали съ нея горѣвшую юбку. Дѣвушка все время пыталась высвободиться, утверждая, что все равно пришлось бы остаться одинокой въ свѣтѣ и умоляла, чтобы ей позволили умереть вмѣстѣ съ матерью. Вообще обѣ дѣвушки плакали навзрыдъ, тщетно пытаясь вырваться изъ рукъ сторожей, когда вдругъ ихъ рыданія и крики были заглушены страшными пронзительными воплями предсмертной агоніи. Король невольно перенесъ свой взглядъ съ дѣвушекъ, дошедшихъ до окончательнаго умоизступленія, на костеръ, а затѣмъ отвернулся, прислонилъ помертвѣвшее свое личико къ стѣнѣ и больше уже не оглядывался. Онъ сказалъ себѣ самому:
