внушительнымъ тономъ: — Опасность эта тѣмъ серьезнѣе, что вы и въ самомъ дѣлѣ очень похожи на то, чѣмъ сдѣлался бы теперь мой кузенъ, если бы онъ не былъ убитъ въ сраженіи.
— Клянусь Богомъ, сударыня, что я этотъ самый кузенъ.
— Я нимало не сомнѣваюсь, что вы убѣждены въ этомъ, сударь. О вашей недобросовѣстности для меня не можетъ быть и рѣчи. Я считаю долгомъ единственно только васъ предостеречь. Мой мужъ въ здѣшнемъ краѣ полный властелинъ. Могущество его почти безпредѣльно. Благосостояніе всѣхъ и каждаго зависитъ здѣсь отъ него. Еслибъ вы не походили на человѣка, за котораго себя выдаете, мой мужъ, вѣроятно, дозволилъ бы вамъ мирно забавляться вашею грезою, но теперь онъ поступитъ совершенно иначе. Я его хорошо знаю, а потому вы можете мнѣ повѣрить, когда я вамъ скажу, какимъ именно образомъ онъ поступитъ. Онъ будетъ объявлять всѣмъ и каждому, что вы обманщикъ и сумасшедшій, и всѣ станутъ тотчасъ же повторять это съ его словъ.
Устремивъ еще разъ на Мильса прежній пристальный взглядъ, она добавила:
— Еслибъ вы были въ самомъ дѣлѣ Мильсъ Гендонъ и еслибъ это было какъ нельзя лучше извѣстно моему мужу и всѣмъ окружающимъ, то вамъ отъ этого не стало бы легче. Прошу васъ обдумать и взвѣсить хорошенько мои слова. Я говорю, что вы и тогда оказались бы въ такой же опасности, въ какой находитесь теперь. Гибель ваша была бы столь же неизбѣжна. Онъ и тогда отрекся бы отъ васъ и обвинилъ васъ въ самозванствѣ, а ни у кого не хватило бы смѣлости оказать вамъ поддержку.
— Да, я этому вѣрю! — съ горечью подтвердилъ Мильсъ. — Человѣкъ, который можетъ потребовать, чтобъ измѣнили и отреклись отъ дружбы, длившейся цѣлую жизнь, и знаетъ, что требованіе эго будетъ выполнено, въ правѣ съ увѣренностью разсчитывать на повиновеніе тамъ, гдѣ ставится на карту жизнь и кусокъ хлѣба и гдѣ нѣтъ даже такихъ ничтожныхъ задержекъ, какими должны представляться въ его глазахъ узы чести и совѣсти.
Легкій румянецъ окрасилъ на мгновеніе щечки Эдиѳи, и она потупила глазки, но продолжала безъ малѣйшаго волненія въ голосѣ:
— Я васъ предостерегала и предостерегаю снова немедленно же удалиться отсюда. Въ противномъ случаѣ онъ васъ погубитъ. Это тиранъ, которому состраданіе совершенно невѣдомо. Я вѣковѣчная его раба, и мнѣ это извѣстно какъ нельзя лучше. Бѣдняга Мильсъ Артуръ и дорогой мой опекунъ, сэръ Ричардъ, освободились отъ него и теперь, по крайней мѣрѣ, вкушаютъ вѣчный по-
