Страница:Собрание сочинений Марка Твэна (1898) т.7.djvu/155

Эта страница была вычитана


руку, братъ, поцѣлуемся. Господи, мнѣ кажется, что я сейчасъ же умру отъ радости!..

Онъ хотѣлъ уже броситься на шею брату, но Гугъ отрицательно махнулъ рукою, а затѣмъ, печально опустивъ голову на грудь, сказалъ взволнованнымъ голосомъ:

— Да ниспошлетъ мнѣ милосердый Богъ силу вынести это горькое разочарованіе!..

Мильсъ до того изумился, что на мгновеніе не могъ выговорить ни слова, но затѣмъ, оправившись, спросилъ:

— О какомъ разочарованіи ты говоришь? Развѣ ты не узналъ меня, братъ?

Грустно покачавъ головой, Гугъ объяснилъ:

— Дай Богъ, чтобы ты оказался моимъ братомъ и чтобы другіе глаза нашли сходство, которое отъ моихъ ускользаетъ. Увы, я боюсь, что въ письмѣ высказана была намъ сущая правда.

— Въ какомъ письмѣ?

— Въ полученномъ изъ-за моря лѣтъ шесть или семь тому назадъ. Въ немъ сообщалось, что мой братъ убитъ въ сраженіи.

— Это ложь. Призови сюда отца. Онъ, навѣрное, меня узнаетъ.

— Трудненько вызвать мертваго изъ могилы.

— Мертваго? — спросилъ Мильсъ прерывающимся голосомъ. — Итакъ, мой отецъ умеръ. Какое тяжкое для меня извѣстіе! Лучшая половина радости свиданія теперь для меня погибла, — добавилъ онъ трепещущими устами. — Въ такомъ случаѣ призови сюда старшаго нашего брата Артура. Онъ, безъ сомнѣнія, меня узнаетъ и постарается меня утѣшить.

— Онъ тоже умеръ.

— Господи, помилуй меня, грѣшнаго! Я чувствую себя почти не въ силахъ вынести столь тяжкія испытанія. Отецъ и старшій братъ, такіе благородные великодушные люди, оба скончались, тогда какъ я, которому скорѣе уже слѣдовало бы умереть, остался въ живыхъ! Прошу, сжалься надо мной и не говори, что лэди Эдиѳь…

— Тоже умерла? Нѣтъ, она жива!

— Разумѣется, надо благодарить Бога и за это. Всетаки я чувствую даже и теперь, что радость не совсѣмъ еще умерла въ моемъ сердцѣ. Скорѣе, братъ, призови ее сюда. Неужели она тоже меня не узнаетъ? Нѣтъ, это немыслимо. Она-то ужъ навѣрное узнаетъ меня съ перваго взгляда. Было бы сумасшествіемъ въ этомъ сомнѣваться. Призови ее, призови старыхъ нашихъ слугъ: они тоже меня узнаютъ!

— Всѣ старые слуги приказали долго жить, за исключеніемъ пятерыхъ: Петра, Гельзи, Давида, Бернара и Маргариты.

Съ этими словами Гугъ вышелъ изъ комнаты. Мильсъ стоялъ нѣсколько мгновеній въ задумчивости, а затѣмъ началъ ходить изъ угла въ уголъ, бормоча сквозь зубы: