пустыми руками, но сдѣлалъ все отъ него зависящее, чтобы разбудить весь домъ. Его прикомандировали было къ лудильщику въ качествѣ помощника, но онъ не хотѣлъ работать и угрожалъ, что расправится съ лудильщикомъ собственнымъ его паяльникомъ. Подъ конецъ и Гуго, и лудильщикъ едва успѣвали смотрѣть за тѣмъ, чтобы онъ отъ нихъ какъ-нибудь не сбѣжалъ. Мальчикъ, нимало не смущаясь, поражалъ громами царственнаго своего гнѣва всѣхъ, кто осмѣливался стѣснять его свободу, или принуждать его къ какой-нибудь работѣ. Его послали просить милостыню, подъ присмотромъ Гуго, вмѣстѣ съ неряшливо одѣтою грязною бабою и золотушнымъ младенцемъ, но результатъ получился весьма неблагопріятный. Король отказался помогать выпрашиванію подаянія и вообще держался въ сторонѣ, помышляя лишь о томъ, какъ бы навострить лыжи.
Прошло уже нѣсколько дней, а случай къ этому все еще не представлялся. Жалкая, пошлая жизнь съ бродягами и ворами до такой степени измучила короля нравственно и физически, что сдѣлалась подъ конецъ для него положительно невыносимой. Сознавая себя въ цлѣну, изъ котораго никакъ не могъ вырваться, мальчикъ чувствовалъ, что освобожденіе изъ подъ ножа окажется для него лишь временною отсрочкою, и что онъ все равно долженъ будетъ зачахнуть и умереть.
По ночамъ, во снѣ, маленькій король забывалъ, однако, всѣ свои злоключенія. Онъ видѣлъ себя тогда на престолѣ властнымъ могучимъ монархомъ. Это, разумѣется, еще болѣе усиливало нравственную его пытку въ бодрствующемъ состояніи. Душевныя муки, которыя онъ чувствовалъ по утрамъ, въ краткій промежутокъ времени между его возвращеніемъ въ шайку и поединкомъ съ Гуго, становились все тяжелѣе и невыносимѣе.
Утромъ послѣ поединка, Гуго проснулся съ сердцемъ, преисполненнымъ замыслами отмстить королю. Замыслы эти не замедлили облечься въ форму двухъ проектовъ. Первый изъ нихъ сводился къ причиненію мальчику увѣчья, долженствовавшаго казаться особенно унизительнымъ для его гордости и воображаемаго королевскаго достоинства. Если бы этотъ планъ не удался, то Гуго хотѣлъ осуществить другой свой проектъ, а именно: взвалить на короля какое-нибудь преступленіе и затѣмъ измѣннически предать его въ когти неумолимаго закона.
Для выполненія перваго проекта надлежало, по мнѣнію Гуго, устроить королю на ногѣ искусственную язву. Онъ совершенно правильно находилъ, что нанесетъ такимъ образомъ мальчику величайшее и самое тяжкое оскорбленіе. Какъ только мазь, употребляемая для искуственнаго изъязвленія, подѣйствуетъ, можно будетъ съ помощью Канти заставить короля просить милостыню на
