на ногу. Король, съ подобающимъ царственному достоинству тактомъ, относился къ этой злой шуткѣ съ презрительнымъ равнодушіемъ и дѣлалъ видъ будто ее не замѣчаетъ, но когда Гуго вздумалъ позабавиться въ третій разъ такимъ же образомъ, мальчикъ, къ величайшему восторгу всей шайки, сшибъ его съ ногъ ударомъ дубинки. Гуго, не помня себя отъ ярости и стыда, тотчасъ же вскочилъ на ноги, схватилъ въ свою очередь дубину и съ бѣшенствомъ устремился на маленькаго своего противника. Вокругъ бойцовъ тотчасъ же составился кружокъ. Зрители раздѣлились на двѣ партіи, одна изъ которыхъ держала пари за Гуго, а другая за маленькаго короля. Гуго, взрослый уже юноша, былъ значительно выше ростомъ и сильнѣе, но тѣмъ не менѣе вскорѣ обнаружилось, что у него нѣтъ ни малѣйшей вѣроятности выйти изъ боя побѣдителемъ. Неуклюжая и грубая его манера драться на дубинкахъ была заимствована у цеховыхъ учениковъ и подмастерьевъ, но оставляла его совершенно безпомощнымъ въ состязаніи съ мальчикомъ, изучившимъ у лучшихъ европейскихъ мастеровъ всѣ тонкости фехтованія на шпагахъ, сабляхъ, кинжалахъ, боевыхъ сѣкирахъ, палкахъ и дубинахъ. Маленькій король стоялъ съ непринужденной граціей противъ своего противника и отражалъ сыпавшіеся градомъ удары съ такою легкостью и аккуратностью, что присутствовавшая разношерстная толпа положительно ревѣла отъ восхищенія и восторга. Отъ времени до времени опытный глазъ мальчика замѣчалъ у противника неприкрытое мѣсто, и на голову Гуго обрушивался тотчасъ же съ быстротой молніи ударъ дубинки. Вся полянка оглашалась тогда хохотомъ и поздравительными криками по адресу его величества. Черезъ какихъ-нибудь четверть часа Гуго, видя себя избитымъ, обезсиленнымъ и сознавая вмѣстѣ съ тѣмъ, что служитъ мишенью безпощаднымъ насмѣшкамъ, сыпавшимся на него градомъ, со стыдомъ удалился съ поля сраженія. Побѣдитель, до котораго ни разу не могла коснуться дубинка противника, удостоился величайшихъ почестей. Его подхватили на руки и, неся съ торжествомъ на плечахъ, усадили рядомъ съ атаманомъ. Тамъ, съ соблюденіемъ должнаго церемоніала, его провозгласили королемъ всѣхъ бойцовъ. Прежній его титулъ былъ торжественно упраздненъ и отмѣненъ. Воспрещено было кому бы то ни было называть его Фу-фу первымъ, подъ страхомъ изгнанія изъ шайки.
Всѣ попытки извлечь изъ короля какую-нибудь пользу для шайки оставались тщетными. Онъ упорно отказывался играть роль, которую для него предназначали и вмѣстѣ съ тѣмъ при каждомъ удобномъ случаѣ пытался бѣжать. Въ первый же день послѣ того, какъ разыскали мальчика, его заставили влѣзть черезъ окно въ кухню, гдѣ никого не было. Онъ не только вышелъ оттуда съ
