какъ его грубо прогнали, осыпавъ жесточайшей площадной бранью. Нищенскіе лохмотья мальчика, очевидно, не располагали въ его пользу.
Оскорбленный и негодующій король продолжалъ свой путь, твердо рѣшившись не подвергать себя болѣе подобному обращенію. Голодъ, однако, какъ говорится, не тетка. Въ данномъ случаѣ онъ оказался въ состояніи сломить даже и королевскую гордыню. День клонился уже къ вечеру, когда маленькій король рѣшился повторить свою попытку въ другой крестьянской избѣ. Попытка эта оказалась, однако, еще болѣе неудачной. Его не только всячески изругали, но обѣщали даже арестовать, какъ бродягу, если онъ сейчасъ же не уберется оттуда.
Наступила ночь, холодная и темная. Все небо заволокло тучами, такъ что не видать было ни мѣсяца, ни звѣздъ. Ножки у маленькаго короля были изранены и страшно болѣли, но онъ всетаки потихоньку шелъ впередъ. Ему приходилось во что бы ни стало идти, такъ какъ, если онъ пытался присѣсть, чтобъ отдохнуть, холодъ прохватывалъ его сейчасъ же до мозга костей. Пробираясь сквозь непроглядный мракъ и торжественную тишину беззвѣздной зимней ночи, молодой король испытывалъ совершенно новыя, странныя, невѣдомыя ему до тѣхъ поръ ощущенія. По временамъ слышались голоса, которые приближались, проносились мимо и снова замирали вдали. Людей, которымъ принадлежали эти голоса, мальчикъ не могъ разглядѣть. Они представлялись ему лишь какими-то безформенными черными тѣнями, скользившими мимо. Поэтому самые голоса казались ему какими-то призрачными и таинственными, такъ что его невольно бросало въ дрожь. По временамъ виднѣлся мерцавшій свѣтъ, но всегда такъ далеко, словно изъ какого-нибудь другого міра. Слышался иногда звонъ колокольчиковъ, которые привязываютъ въ Англіи овцамъ на шею, чтобы онѣ не затерялись, но этотъ звонъ доносился всегда неясно, какъ бы изъ туманной дали. Иногда слышалось также молодому королю прерывистое мычанье стадъ, долетавшее грустными отзвуками на крыльяхъ ночного вѣтра. По временамъ раздавалось жалобное завываніе собаки, разносившееся по необозримымъ пространствамъ полей и лѣсовъ. Всѣ эти звуки слышались изъ такого отдаленія, что маленькому королю казалось, будто вокругъ него все вымерло, и что онъ стоитъ одинъ безъ друзей и товарищей посреди громадной необозримой пустыни.
Эта необычайная обстановка словно гипнотизировала мальчика. Онъ шелъ все впередъ, какъ бы въ полусонномъ состояніи, изъ котораго иногда пробуждалъ его тихій шелестъ сухой листвы надъ головою, напоминавшій человѣческій шепотъ. Подъ конецъ онъ совершенно неожиданно для себя набрелъ на мерцающій
