не болѣе какъ въ двѣнадцати футахъ отъ него какой-то человѣкъ бьетъ въ барабанъ, а недалеко отъ барабанщика двое трубятъ въ рога, а кругомъ гарцуютъ многочисленные всадники. Итакъ, на протяженіи первыхъ двадцати двухъ футовъ картина изображаетъ мирное веселье и торжественную процессію, на слѣдующихъ же одиннадцати съ половиной футовъ мы видимъ смятеніе, шумъ и своеволіе. Сдѣлано это не случайно, но съ опредѣленною цѣлью, и именно для того, чтобы зритель, думая, что папа и дожъ и есть главные персонажи картины, и желая остановить на нихъ свое вниманіе, въ то же время, совершенно безсознательно, поинтересовался бы узнать о причинѣ загадочной для него суматохи; и вотъ, слѣдя за нею глазами, онъ достигаетъ того мѣста, гдѣ въ четырехъ футахъ отъ конца картины и цѣлыхъ тридцати шести футахъ отъ ея начала, онъ встрѣчается съ сундукомъ, который съ неожиданностью электрическаго удара появляется предъ нимъ во всемъ своемъ несравненномъ великолѣпіи. Въ этомъ и заключается замыселъ художника, замыселъ, обезпечивающій ему полный тріумфъ. Съ этого мгновенія всѣ другія фигуры этого сорока футового холста теряютъ всякое значеніе. Зритель видитъ сундукъ, обитый кожей и ничего болѣе, а видѣть его, значитъ восторгаться имъ. Съ цѣлью отвлечь вниманіе и этимъ еще болѣе усилить удивленіе, по сторонамъ главной фигуры Бассано расположилъ другія, которыя на мгновеніе задерживаютъ на себѣ взглядъ зрителя; такъ, направо отъ сундука онъ помѣстилъ нагнувшагося человѣка въ шапкѣ такого яркаго краснаго цвѣта, что она невольно привлекаетъ на себя вниманіе; налѣво въ разстояніи около шести футовъ изображенъ всадникъ, сидящій на великолѣпной лошади и одѣтый въ красный камзолъ. Посрединѣ между сундукомъ и краснымъ всадникомъ вы встрѣчаете по поясъ обнаженнаго человѣка, несущаго мѣшокъ съ мукою, но не на плечахъ, а на спинѣ; такая странность, конечно, удивляетъ васъ и задерживаетъ васъ, какъ брошенная кость или кусокъ мяса задерживаетъ на мгновеніе преслѣдующаго волка; но въ концѣ концовъ, несмотря на всѣ сюрпризы и задержки, глаза даже самаго невнимательнаго и безтолковаго зрителя попадаютъ на главную фигуру картины, и пораженный ею зритель въ тотъ же моментъ падаетъ на стулъ или опирается, чтобы не упасть на своего проводника.
Описаніе подобнаго произведенія непремѣнно будетъ несовершенно, но и несовершенное описаніе имѣетъ нѣкоторую цѣнность. Верхъ сундука выпуклый; выпуклость представляетъ полный полукругъ, т. е. сдѣлана въ римскомъ стилѣ, который въ то время началъ распространяться въ республикѣ вслѣдствіе быстраго упадка греческаго искусства. По мѣсту соединенія крышки со
не более как в двенадцати футах от него какой-то человек бьет в барабан, а недалеко от барабанщика двое трубят в рога, а кругом гарцуют многочисленные всадники. Итак, на протяжении первых двадцати двух футов картина изображает мирное веселье и торжественную процессию, на следующих же одиннадцати с половиной футов мы видим смятение, шум и своеволие. Сделано это не случайно, но с определенною целью, и именно для того, чтобы зритель, думая, что папа и дож и есть главные персонажи картины, и желая остановить на них свое внимание, в то же время, совершенно бессознательно, поинтересовался бы узнать о причине загадочной для него суматохи; и вот, следя за нею глазами, он достигает того места, где в четырех футах от конца картины и целых тридцати шести футах от ее начала, он встречается с сундуком, который с неожиданностью электрического удара появляется пред ним во всем своем несравненном великолепии. В этом и заключается замысел художника, замысел, обеспечивающий ему полный триумф. С этого мгновения все другие фигуры этого сорокафутового холста теряют всякое значение. Зритель видит сундук, обитый кожей и ничего более, а видеть его, значит восторгаться им. С целью отвлечь внимание и этим еще более усилить удивление, по сторонам главной фигуры Бассано расположил другие, которые на мгновение задерживают на себе взгляд зрителя; так, направо от сундука он поместил нагнувшегося человека в шапке такого яркого красного цвета, что она невольно привлекает на себя внимание; налево в расстоянии около шести футов изображен всадник, сидящий на великолепной лошади и одетый в красный камзол. Посредине между сундуком и красным всадником вы встречаете по пояс обнаженного человека, несущего мешок с мукою, но не на плечах, а на спине; такая странность, конечно, удивляет вас и задерживает вас, как брошенная кость или кусок мяса задерживает на мгновение преследующего волка; но в конце концов, несмотря на все сюрпризы и задержки, глаза даже самого невнимательного и бестолкового зрителя попадают на главную фигуру картины, и пораженный ею зритель в тот же момент падает на стул или опирается, чтобы не упасть на своего проводника.
Описание подобного произведения непременно будет несовершенно, но и несовершенное описание имеет некоторую ценность. Верх сундука выпуклый; выпуклость представляет полный полукруг, т. е. сделана в римском стиле, который в то время начал распространяться в республике вследствие быстрого упадка греческого искусства. По месту соединения крышки со
