вдругъ замѣтилъ двухъ сморщенныхъ старухъ, стоявшихъ прямо и неподвижно у стѣны, неподалеку отъ входныхъ дверей, протягивавшихъ свои темныя ладони за милостыней. Я далъ какую-то монету ближайшей и прошелъ мимо. Сдѣлавши на улицѣ ярдовъ, быть можетъ, съ пятьдесятъ, я вспомнилъ, что мнѣ придется всю ночь провести на берегу, такъ какъ я слышалъ, что по какимъ-то причинамъ судно наше должно уйти изъ Одессы въ четыре часа дня и вернется не ранѣе утра. Часы показывали немного болѣе четырехъ. Въ моемъ карманѣ было всего двѣ монеты почти одинаковой величины, но весьма различной цѣнности — одинъ французскій золотой въ четыре доллара, другая турецкая монета въ два съ половиной цента. Съ ужаснымъ предчувствіемъ я опускаю въ карманъ руку и вынимаю, конечно, турецкія два пенни!
Вотъ такъ положеніе. Въ гостинницѣ требуютъ плату впередъ, — бродить по улицамъ всю ночь, такъ, пожалуй, еще арестуютъ, какъ подозрительнаго бродягу. Оставался только одинъ выходъ изъ затруднительнаго положенія — и вотъ я снова спѣшу въ церковь. Войдя тихонько, я увидѣлъ, что старухи стоятъ попрежнему, а на ладони ближайшей ко мнѣ лежитъ мой золотой. Обрадовавшись, я сталъ тихонько подходить, держа свой турецкій пенни на готовѣ. На душѣ у меня было ужасно скверно, тѣмъ не менѣе, я уже протянулъ руку, чтобы произвести гнусную замѣну, какъ вдругъ услышалъ за собой кашель. Я отскочилъ, какъ пойманный, и стоялъ, дрожа все время, пока испугавшій меня человѣкъ не вышелъ изъ-за притвора.
Я провелъ цѣлый годъ, въ попыткахъ украсть эту монету; я хочу сказать, что мнѣ казалось, будто прошелъ цѣлый годъ, въ дѣйствительности же, конечно, прошло гораздо меньше времени. Молящіеся входили и уходили; одновременно въ церкви оставалось не болѣе трехъ человѣкъ, но и этого для меня было много. Всякій разъ, какъ только я собирался совершить преступленіе, кто-нибудь или входилъ, или выходилъ, словомъ, мѣшали мнѣ; наконецъ, счастье мнѣ улыбнулось; выдалась минута, что въ церкви никого, кромѣ двухъ нищихъ и меня, не было. Моментально я взялъ съ ладони бѣдной нищей золотой и вмѣсто него положилъ свою турецкую монету. Бѣдняжка, она бормотала благодарности — это уязвило меня прямо въ сердце. Затѣмъ я поспѣшно вышелъ изъ церкви, но и тутъ, отойдя чуть не на милю разстоянія, я поминутно оборачивался, чтобы посмотрѣть, нѣтъ ли за мною погони.
Случай этотъ имѣлъ для меня неоцѣнимыя послѣдствія, такъ какъ я тогда же далъ себѣ слово, что во всю свою жизнь никогда больше не буду грабить по церквамъ слѣпыхъ нищенокъ, и я до сихъ поръ вѣренъ своей клятвѣ. Лучшіе уроки нравственности тѣ, которые мы почерпаемъ не изъ книжекъ, а прямо изъ жизни.
вдруг заметил двух сморщенных старух, стоявших прямо и неподвижно у стены, неподалеку от входных дверей, протягивавших свои темные ладони за милостыней. Я дал какую-то монету ближайшей и прошел мимо. Сделавши на улице ярдов, быть может, с пятьдесят, я вспомнил, что мне придется всю ночь провести на берегу, так как я слышал, что по каким-то причинам судно наше должно уйти из Одессы в четыре часа дня и вернется не ранее утра. Часы показывали немного более четырех. В моем кармане было всего две монеты почти одинаковой величины, но весьма различной ценности — один французский золотой в четыре доллара, другая турецкая монета в два с половиной цента. С ужасным предчувствием я опускаю в карман руку и вынимаю, конечно, турецкие два пенни!
Вот так положение. В гостинице требуют плату вперед, — бродить по улицам всю ночь, так, пожалуй, еще арестуют, как подозрительного бродягу. Оставался только один выход из затруднительного положения — и вот я снова спешу в церковь. Войдя тихонько, я увидел, что старухи стоят по-прежнему, а на ладони ближайшей ко мне лежит мой золотой. Обрадовавшись, я стал тихонько подходить, держа свой турецкий пенни наготове. На душе у меня было ужасно скверно, тем не менее, я уже протянул руку, чтобы произвести гнусную замену, как вдруг услышал за собой кашель. Я отскочил, как пойманный, и стоял, дрожа все время, пока испугавший меня человек не вышел из-за притвора.
Я провел целый год, в попытках украсть эту монету; я хочу сказать, что мне казалось, будто прошел целый год, в действительности же, конечно, прошло гораздо меньше времени. Молящиеся входили и уходили; одновременно в церкви оставалось не более трех человек, но и этого для меня было много. Всякий раз, как только я собирался совершить преступление, кто-нибудь или входил, или выходил, словом, мешали мне; наконец, счастье мне улыбнулось; выдалась минута, что в церкви никого, кроме двух нищих и меня, не было. Моментально я взял с ладони бедной нищей золотой и вместо него положил свою турецкую монету. Бедняжка, она бормотала благодарности — это уязвило меня прямо в сердце. Затем я поспешно вышел из церкви, но и тут, отойдя чуть не на милю расстояния, я поминутно оборачивался, чтобы посмотреть, нет ли за мною погони.
Случай этот имел для меня неоценимые последствия, так как я тогда же дал себе слово, что во всю свою жизнь никогда больше не буду грабить по церквам слепых нищенок, и я до сих пор верен своей клятве. Лучшие уроки нравственности те, которые мы почерпаем не из книжек, а прямо из жизни.
