бующая двухъ дней, будетъ скомкана въ одинъ ради возможности хвастаться впослѣдствіи такимъ подвигомъ. Гораздо лучше сдѣлать ту же работу въ два дня, а потомъ, въ своемъ отчетѣ и разсказахъ объ одномъ днѣ умолчать. Это сохранитъ силы и не повредитъ отчету. Наиболѣе разсудительные изъ альпійскихъ туристовъ такъ и поступаютъ.
Затѣмъ, мы пригласили къ себѣ начальника проводниковъ и потребовали у него отрядъ проводниковъ и носильщиковъ, чтобы совершить восхожденіе на Монтавертъ. Идіотъ этотъ вытаращилъ на насъ глаза и сказалъ:
— Чтобы идти на Монтавертъ, вамъ не требуется ни проводниковъ, ни носильщиковъ.
— Что же намъ требуется, въ такомъ случаѣ?
— Вамъ? Больница!
Грубость эта такъ меня поразила, что расположеніе духа было испорчено на долго.
На слѣдующій день, рано утромъ, мы достигли высоты 5.000 футъ надъ уровнемъ моря, гдѣ и позавтракали, ставши лагеремъ. Мѣсто это называлось Gaillet. Тамъ стояла хижина, и протекалъ ручей съ холодною, какъ ледъ, водою. На дверяхъ хижины находилась слѣдующая надпись на французскомъ языкѣ: «Здѣсь за 50 сантимовъ можно видѣть живую серну». Мы не любопытствовали. Наоборотъ, намъ хотѣлось видѣть мертвую серну.
Вскорѣ послѣ полудня мы закончили восхожденіе и прибыли въ новую гостинницу, построенную на Монтавертѣ. Съ этого пункта мы любовались видомъ на Mer de Glace, вверхъ по склону котораго глазъ проникаетъ на цѣлыя шесть миль. Отсюда этотъ громадный ледникъ кажется какимъ то моремъ, высокія гряды волнъ котораго внезапно застыли во время бури, далѣе же вверхъ поверхность ледника представляетъ уже настоящій хаосъ нагроможденныхъ другъ на друга ледяныхъ валовъ.
По головоломной тропинкѣ крутого склона морены мы спустились на самый ледникъ. Тамъ и сямъ виднѣлись группы туристовъ обоего пола, что производило впечатлѣніе какого-то громаднаго ледяного катка.
Мѣстность эту посѣтила императрица Жозефина, которая въ 1810 году совершила восхожденіе на Монтавертъ; впрочемъ, она была не одна, впереди шествовала настоящая маленькая армія, которая сглаживала дорогу, а, быть можетъ, даже устилала ее ковромъ. За этой арміей подъ попеченіемъ 68 проводниковъ слѣдовала уже сама императрица.
Нѣсколько позднѣе преемница ея тоже посѣтила Шамони, но уже при совершенно иной обстановкѣ. Это было 7 недѣль спустя послѣ паденія имперіи, когда несчастная эксъ-импера-
бующая двух дней, будет скомкана в один ради возможности хвастаться впоследствии таким подвигом. Гораздо лучше сделать ту же работу в два дня, а потом, в своем отчете и рассказах об одном дне умолчать. Это сохранит силы и не повредит отчету. Наиболее рассудительные из альпийских туристов так и поступают.
Затем, мы пригласили к себе начальника проводников и потребовали у него отряд проводников и носильщиков, чтобы совершить восхождение на Монтаверт. Идиот этот вытаращил на нас глаза и сказал:
— Чтобы идти на Монтаверт, вам не требуется ни проводников, ни носильщиков.
— Что же нам требуется, в таком случае?
— Вам? Больница!
Грубость эта так меня поразила, что расположение духа было испорчено надолго.
На следующий день, рано утром, мы достигли высоты 5.000 фут над уровнем моря, где и позавтракали, ставши лагерем. Место это называлось Gaillet. Там стояла хижина, и протекал ручей с холодною, как лед, водою. На дверях хижины находилась следующая надпись на французском языке: «Здесь за 50 сантимов можно видеть живую серну». Мы не любопытствовали. Наоборот, нам хотелось видеть мертвую серну.
Вскоре после полудня мы закончили восхождение и прибыли в новую гостиницу, построенную на Монтаверте. С этого пункта мы любовались видом на Mer de Glace, вверх по склону которого глаз проникает на целые шесть миль. Отсюда этот громадный ледник кажется каким-то морем, высокие гряды волн которого внезапно застыли во время бури, далее же вверх поверхность ледника представляет уже настоящий хаос нагроможденных друг на друга ледяных валов.
По головоломной тропинке крутого склона морены мы спустились на самый ледник. Там и сям виднелись группы туристов обоего пола, что производило впечатление какого-то громадного ледяного катка.
Местность эту посетила императрица Жозефина, которая в 1810 году совершила восхождение на Монтаверт; впрочем, она была не одна, впереди шествовала настоящая маленькая армия, которая сглаживала дорогу, а, быть может, даже устилала ее ковром. За этой армией под попечением 68 проводников следовала уже сама императрица.
Несколько позднее преемница ее тоже посетила Шамони, но уже при совершенно иной обстановке. Это было 7 недель спустя после падения империи, когда несчастная экс-импера-
