Внезапно у меня мелькнула великолѣпная мысль. Я захотѣлъ побывать вмѣстѣ съ этой партіей на самой вершинѣ Монблана, единственно съ тою цѣлью, чтобы имѣть право говорить, что и я былъ тамъ съ ними. Я даже надѣялся, что, при помощи телескопа, мнѣ удастся взобраться на цѣлые семь футовъ выше самаго высокаго человѣка. Хозяинъ телескопа подтвердилъ, что это вполнѣ возможно. «Сколько же будетъ стоить исполненіе моего желанія?» спросилъ я его. Онъ отвѣчалъ, что это обойдется мнѣ одинъ франкъ. «А сколько же стоитъ полное восхожденіе?» — «Три франка».
Тогда я сейчасъ же рѣшилъ совершить полное восхожденіе, но предварительно я спросилъ, не предвидится ли какой опасности? Онъ отвѣчалъ, что ни малѣйшей—не для телескопа, конечно; по его словамъ, онъ сводилъ такъ уже очень многихъ, и ни одинъ человѣкъ не погибъ. Тогда я спросилъ, сколько будетъ стоить, если я возьму въ это путешествіе и своего компаніона, а равно и столько носильщиковъ и проводниковъ, сколько окажется необходимымъ. Онъ отвѣтилъ, что Гаррисъ можетъ сопровождать меня за два франка, что же касается до проводниковъ и носильщиковъ, то, если мы не очень уже робки, то онъ считаетъ ихъ даже лишними, такъ какъ въ восхожденіяхъ, предпринимаемыхъ при помощи телескопа, отъ нихъ можно ожидать скорѣе затрудненій, чѣмъ помощи. Онъ прибавилъ, что вышеупомянутая партія приближается въ настоящее время къ самому трудному мѣсту пути, и что если мы поторопимся, то минутъ черезъ десять мы ее догонимъ и, соединясь съ нею, безвозмездно воспользуемся ея проводниками и носильщиками, о чемъ они даже не будутъ и знать.
Я отвѣчалъ, что мы отправляемся немедленно. Я увѣренъ, что сказалъ это спокойно, хотя и чувствовалъ, что щеки у меня поблѣднѣли и по тѣлу пробѣгаетъ дрожь при мысли объ опасностяхъ того предпріятія, на которое я такъ необдуманно пускался. Но старинный бѣсъ авантюризма словно подталкивалъ меня, и я сказалъ, что разъ я что-нибудь рѣшилъ, то назадъ ужь не пойду; я взойду на Монбланъ, хоть бы это стоило мнѣ жизни. Я обратился къ телескописту и приказалъ ему наставить свою машину въ должномъ направленіи и отправить насъ въ путь.
Гаррисъ испугался было и не хотѣлъ идти, но мнѣ удалось ободрить его, сказавъ, что всю дорогу я буду держать его за руку; тогда только онъ согласился, но и то вначалѣ немного дрожалъ отъ страха. Бросивъ послѣдній прощальный взоръ на окружающій роскошный лѣтній пейзажъ, я смѣло и рѣшительно приложился глазомъ къ стеклышку трубы и приготовился карабкаться по вѣчному снѣгу угрюмаго ледника.
Съ большими предосторожностями мы направились поперекъ
Внезапно у меня мелькнула великолепная мысль. Я захотел побывать вместе с этой партией на самой вершине Монблана, единственно с тою целью, чтобы иметь право говорить, что и я был там с ними. Я даже надеялся, что, при помощи телескопа, мне удастся взобраться на целые семь футов выше самого высокого человека. Хозяин телескопа подтвердил, что это вполне возможно. «Сколько же будет стоить исполнение моего желания?» спросил я его. Он отвечал, что это обойдется мне один франк. «А сколько же стоит полное восхождение?» — «Три франка».
Тогда я сейчас же решил совершить полное восхождение, но предварительно я спросил, не предвидится ли какой опасности? Он отвечал, что ни малейшей — не для телескопа, конечно; по его словам, он сводил так уже очень многих, и ни один человек не погиб. Тогда я спросил, сколько будет стоить, если я возьму в это путешествие и своего компаньона, а равно и столько носильщиков и проводников, сколько окажется необходимым. Он ответил, что Гаррис может сопровождать меня за два франка, что же касается до проводников и носильщиков, то, если мы не очень уже робки, то он считает их даже лишними, так как в восхождениях, предпринимаемых при помощи телескопа, от них можно ожидать скорее затруднений, чем помощи. Он прибавил, что вышеупомянутая партия приближается в настоящее время к самому трудному месту пути, и что если мы поторопимся, то минут через десять мы ее догоним и, соединясь с нею, безвозмездно воспользуемся ее проводниками и носильщиками, о чем они даже не будут и знать.
Я отвечал, что мы отправляемся немедленно. Я уверен, что сказал это спокойно, хотя и чувствовал, что щеки у меня побледнели и по телу пробегает дрожь при мысли об опасностях того предприятия, на которое я так необдуманно пускался. Но старинный бес авантюризма словно подталкивал меня, и я сказал, что раз я что-нибудь решил, то назад уж не пойду; я взойду на Монблан, хоть бы это стоило мне жизни. Я обратился к телескописту и приказал ему наставить свою машину в должном направлении и отправить нас в путь.
Гаррис испугался было и не хотел идти, но мне удалось ободрить его, сказав, что всю дорогу я буду держать его за руку; тогда только он согласился, но и то вначале немного дрожал от страха. Бросив последний прощальный взор на окружающий роскошный летний пейзаж, я смело и решительно приложился глазом к стеклышку трубы и приготовился карабкаться по вечному снегу угрюмого ледника.
С большими предосторожностями мы направились поперек
