требуется обыкновенно три дня, въ теченіе которыхъ на его долю выпадаетъ трудовъ и заботъ гораздо болѣе, чѣмъ это требуется, чтобы сдѣлать человѣка «здоровымъ, богатымъ и умнымъ», на что каждый, имѣетъ, конечно, право. Обыкновенно нѣсколько дураковъ, — виноватъ, я хочу сказать туристовъ, — соединяются вмѣстѣ на общихъ издержкахъ, что дѣлаетъ подобныя путешествія болѣе доступными. Если бы каждый туристъ шелъ въ одиночку, то экскурсія обошлась бы ему очень дорого, такъ какъ все равно пришлось бы нанимать почти столько же проводниковъ и носильщиковъ, какъ и для цѣлаго общества.
Мы вошли въ контору начальника. На стѣнахъ висѣли карты горъ, одна или двѣ литографіи болѣе знаменитыхъ проводниковъ и портретъ ученаго Соссюра.
Въ ящикахъ подъ стекломъ помѣщались снабженные ярлычками остатки сапогъ и палокъ и другіе реликвіи и памятники различныхъ происшествій, случившихся на Монбланѣ. Въ особой книгѣ записаны всѣ восхожденія, какія только были совершены, начиная съ №№ 1 и 2 — восхожденіе Джака Бальматъ и Де-Соссюра въ 1787 г. — и кончая № 685, чернила котораго еще, можно сказать, не вполнѣ засохли. И дѣйствительно, № 685 стоялъ у конторки въ ожиданіи драгоцѣннаго оффиціальнаго диплома, который, по возвращеніи его въ нѣдра нѣмецкой семьи, будетъ служить доказательствомъ, что онъ дѣйствительно однажды былъ настолько неблагоразуменъ, что полѣзъ на самую вершину Монблана. Получивъ документъ, человѣкъ этотъ имѣлъ весьма счастливый видъ, да онъ и не скрывалъ этого и открыто говорилъ, что страшно доволенъ.
Я попытался купить такой дипломъ для своего больного пріятеля, оставшагося дома, который никогда не путешествовалъ, но всю жизнь мечталъ совершить восхожденіе на Монбланъ. Однако же, начальникъ довольно грубо отказалъ мнѣ въ этомъ, чѣмъ я былъ немало оскорбленъ. Я заявилъ ему, что никакъ не ожидалъ, чтобы моя національность могла служить поводомъ къ отказу; вѣдь продалъ же онъ сейчасъ такой же дипломъ этому нѣмцу, а мои деньги ничѣмъ вѣдь не хуже нѣмецкихъ; тогда бы я видѣлъ, что онъ держитъ свою лавку не для однихъ нѣмцевъ, а американцамъ отказываетъ въ своемъ товарѣ; что я, собственно говоря, могу, отнять у него это свидѣтельство, когда будетъ объявлена война, и если Франція откажется вмѣшаться въ это дѣло, то я раздую его въ цѣлый политическій вопросъ, вызову войну и земля будетъ затоплена кровью; мало того, я устрою ему конкурренцію и буду продавать свидѣтельства за полцѣны.
Я и въ нѣмцѣ пытался пробудить чувства, но безуспѣшно; онъ не согласился ни отдать, ни продать своего диплома. А между
требуется обыкновенно три дня, в течение которых на его долю выпадает трудов и забот гораздо более, чем это требуется, чтобы сделать человека «здоровым, богатым и умным», на что каждый, имеет, конечно, право. Обыкновенно несколько дураков, — виноват, я хочу сказать туристов, — соединяются вместе на общих издержках, что делает подобные путешествия более доступными. Если бы каждый турист шел в одиночку, то экскурсия обошлась бы ему очень дорого, так как все равно пришлось бы нанимать почти столько же проводников и носильщиков, как и для целого общества.
Мы вошли в контору начальника. На стенах висели карты гор, одна или две литографии более знаменитых проводников и портрет ученого Соссюра.
В ящиках под стеклом помещались снабженные ярлычками остатки сапог и палок и другие реликвии и памятники различных происшествий, случившихся на Монблане. В особой книге записаны все восхождения, какие только были совершены, начиная с №№ 1 и 2 — восхождение Джака Бальмат и Де-Соссюра в 1787 г. — и кончая № 685, чернила которого еще, можно сказать, не вполне засохли. И действительно, № 685 стоял у конторки в ожидании драгоценного официального диплома, который, по возвращении его в недра немецкой семьи, будет служить доказательством, что он действительно однажды был настолько неблагоразумен, что полез на самую вершину Монблана. Получив документ, человек этот имел весьма счастливый вид, да он и не скрывал этого и открыто говорил, что страшно доволен.
Я попытался купить такой диплом для своего больного приятеля, оставшегося дома, который никогда не путешествовал, но всю жизнь мечтал совершить восхождение на Монблан. Однако же, начальник довольно грубо отказал мне в этом, чем я был немало оскорблен. Я заявил ему, что никак не ожидал, чтобы моя национальность могла служить поводом к отказу; ведь продал же он сейчас такой же диплом этому немцу, а мои деньги ничем ведь не хуже немецких; тогда бы я видел, что он держит свою лавку не для одних немцев, а американцам отказывает в своем товаре; что я, собственно говоря, могу, отнять у него это свидетельство, когда будет объявлена война, и если Франция откажется вмешаться в это дело, то я раздую его в целый политический вопрос, вызову войну и земля будет затоплена кровью; мало того, я устрою ему конкуренцию и буду продавать свидетельства за полцены.
Я и в немце пытался пробудить чувства, но безуспешно; он не согласился ни отдать, ни продать своего диплома. А между
