Страница:Собрание сочинений Марка Твэна (1897) т.6.djvu/286

Эта страница была вычитана


 

«Король» сдержалъ свое слово — онъ обогналъ всю безконечную вереницу туристовъ и пронесся мимо нихъ подобно урагану. Въ результатѣ было то, что мы получили въ Шамонійской гостинницѣ комнату, гораздо лучшую, нежели въ томъ случаѣ, если бы король кучеровъ оказался артистомъ менѣе искуснымъ или, лучше сказать, если бы онъ, къ благополучію нашему, не напился такъ передъ выѣздомъ изъ Аржантьера.


ГЛАВА XIII.

Все населеніе мѣстечка высыпало изъ домовъ и столпилось на главной улицѣ; не только тротуары, но даже середина улицы была запружена толпой; всѣ суетились, смѣялись, болтали, высматривали, словомъ, находились въ возбужденномъ состояніи: всѣ ожидали прибытія поѣзда или, лучше сказать, всѣ ожидали прибытія дилижансовъ, такъ какъ съ минуты на минуту должны были прибыть изъ Женевы шесть большихъ каретъ, и населеніе деревеньки горѣло нетерпѣніемъ узнать, много ли пріѣдетъ къ нимъ туристовъ и какого сорта окажется этотъ вновь прибывшій народъ. Какъ бы то ни было улица эта была самою оживленною, какую только пришлось намъ видѣть въ деревнѣ на континентѣ.

Гостинница стояла на самомъ берегу потока, шумливая музыка котораго была слышна издали; вслѣдствіе темноты мы не могли видѣть его, но, чтобы опредѣлить его положеніе, свѣта и не требовалось. Передъ гостинницей находился обширный огороженный дворъ, пестрѣвшій группами обывателей, изъ которыхъ одни пришли, чтобы просто посмотрѣть на прибытіе дилижансовъ, а другіе ожидали прибытія туристовъ съ надеждою наняться въ качествѣ проводниковъ на завтрашнее утро. На дворѣ стоялъ телескопъ, громадная труба котораго была устремлена вверхъ къ блистающей вечерней звѣздѣ. Длинная веранда гостинницы была занята туристами, которые, укутавшись въ пледы и шали, болтали или предавались созерцанію, осѣненные тѣнью громадной массы Монблана.

Никогда еще гора не казалась такою близкою. Казалось, что мощныхъ склоновъ ея можно коснуться рукою, а величественный куполъ ея, окруженный легкими силуэтами минаретовъ — сосѣдними горами — поднимался надъ самой головой наблюдателя. На улицахъ уже спустилась ночь, и повсюду мерцали огни фонарей; широкія подножія и скалы горъ были одѣты глубокимъ мракомъ, тогда какъ вершины ихъ все еще плавали въ какомъ-то волшебномъ и чудномъ сіяніи, которое при всей своей яркости отъ обыкновеннаго грубаго бѣлаго дневнаго свѣта, къ которому мы привыкли, отличалось особою мягкостью, нѣжностью и имѣло