мнѣ бы хотѣлось, чтобы вы были настолько добры, что сейчасъ же пошли бы вмѣстѣ со мною въ собраніе уполномоченныхъ тихоокеанскаго округа; мнѣ бы хотѣлось покончить разомъ со всѣмъ этимъ и уѣхать домой.
— Развѣ дѣло такое спѣшное, что вы хотите идти въ собраніе сейчасъ же ночью, — спросилъ Рилей тономъ для непривычнаго уха, повидимому, совершенно серьезнымъ.
— О, да, непремѣнно сейчасъ же ночью! У меня нѣтъ лишняго времени валандаться здѣсь. Я хочу получить отъ нихъ обѣщаніе теперь же, прежде чѣмъ лягу въ постель; и это не пустыя слова, я такъ и сдѣлаю!
— Да… и вы отлично сдѣлаете. Когда вы пріѣхали!
— Всего часъ тому назадъ.
— И когда полагаете уѣхать?
— Въ Нью-Іоркъ завтра вечеромъ — въ Санъ-Франциско на слѣдующее утро.
— Такъ скоро… Что же вы сдѣлаете за одинъ завтрашній день?
— Что сдѣлаю! Пойду къ президенту съ прошеніемъ и получу назначеніе, не правда ли?
— О, да… совершенно справедливо… вы правы. А затѣмъ?
— А затѣмъ, исполнительное засѣданіе сената назначено въ 2 часа пополудни — назначеніе будетъ утверждено, довольны ли вы теперь?
— Да… да… — отвѣчалъ Рилей съ разстановкою, — вы опять правы. Итакъ, вы сядете на нью-іоркскій поѣздъ завтра вечеромъ, а на другой день утромъ будете уже ѣхать на пароходѣ въ Санъ-Франциско?
— Именно, такъ я и разсчитываю.
Рилей подумалъ съ минуту и сказалъ:
— А вы не можете подождать еще… ну, день… ну, скажемъ два дня?
— Богъ съ вами, ни за что? Это не въ моемъ характерѣ! Я не такой человѣкъ, чтобы долго возиться съ чѣмъ-нибудь; я съ одного налету обдѣлываю дѣла, я уже говорилъ вамъ.
Буря свирѣпствовала попрежнему, густой снѣгъ валилъ хлопьями. Рилей съ минуту или даже болѣе простоялъ молча, какъ будто погруженный въ раздумье, затѣмъ пробудился и сказалъ:
— Не слыхали ли вы когда-нибудь о человѣкѣ, который однажды остановился у Гадсбая?.. Да нѣтъ, я вижу, что не слыхали.
Прижавши мистера Ляйкинса къ желѣзной оградѣ, онъ взялъ его за пуговицу и, устремивши на него свои глаза, какъ какой-
