времени, даже не пишетъ почему; прислалъ мнѣ цѣлую кипу какихъ-то букварей, и совѣтуетъ быть мнѣ умникомъ, и потерпѣть еще немного. Очень они мнѣ нужны, — чтобы ихъ чортъ побралъ! А всетаки я ихъ читаю, потому, что этого хочетъ мой старикъ, а чего хочетъ старикъ, то должно быть исполнено. Да, вотъ въ угоду ему, я и вожусь со всѣмъ этимъ, хоть оно меня весьма мало привлекаетъ. Кромѣ того, я чрезвычайно скучаю по своимъ мѣстамъ, и прямо таки боленъ, боленъ съ головы до ногъ; но ничего не подѣлаешь, долженъ здѣсь сидѣть и ждать, пока старикъ не позоветъ. Да, сэръ, вотъ и чахну въ этой проклятой странѣ, пока старикъ не скажетъ: «пріѣзжай!» А между тѣмъ, можете прозакладывать послѣдній долларъ, что это ожиданіе достанется мнѣ не такъ легко, какъ для кошки родить двойню!»
Эта длинная и простодушная рѣчь, была заключена громогласнымъ «ухъ», которымъ онъ облегчилъ свои утомленныя легкія, и обнаружилъ глубину взволнованнаго чувства, вылившагося передъ тѣмъ. Затѣмъ, онъ тотчасъ же пустился въ дальнѣйшія изліянія, и не прерывалъ ихъ до того момента, когда мы достигли дверей своей гостинницы.
Мы уже думали, что онъ освободитъ, наконецъ, нашего друга, какъ вдругъ, онъ началъ упрашивать его пойти къ нему, и просилъ такъ жалобно, что нашъ мягкосердечный пріятель не устоялъ и, какъ и подобаетъ истинному христіанину, отправился вмѣстѣ съ этимъ почтительнымъ сыномъ въ его жилище, отужиналъ съ нимъ, и прослушалъ его наивныя жалобы, вплоть до самой полночи, оставивъ своего собесѣдника, по собственному его выраженію, счастливымъ «по самыя уши». Изъ разговора оказалось, что «Чоллей», папаша Адама, былъ значительнымъ торговцемъ лошадьми въ западномъ Нью-Іоркѣ, что и объясняетъ выборъ профессіи нашего новаго знакомаго. Его преподобіе составилъ весьма высокое мнѣніе объ этомъ юношѣ, и нашелъ въ немъ всѣ задатки будущаго хорошаго гражданина; по его словамъ, это драгоцѣнный камень, хотя и не обдѣланный.
Баденъ-Баденъ расположенъ на противолежащихъ склонахъ холмовъ и можетъ по справедливости быть названъ однимъ изъ красивѣйшихъ городовъ, красота котораго зависитъ какъ отъ естественныхъ условій мѣстности, такъ и отъ разумно приложеннаго человѣческаго труда. Самое дно долины, образованной двумя рядами холмовъ, представляетъ полосу ровнаго грунта, проходящую черезъ весь городъ изъ конца въ конецъ и даже за городъ; оно обращено въ родъ парка съ высокими, тѣнистыми деревьями и
