Бена Роджерса и еще двухъ или трехъ мальчиковъ, поджидавшихъ насъ въ старой, заброшенной кожемятнѣ. Отвязавъ лодку, мы сѣли въ нее и спустились внизъ по рѣкѣ, приблизительно на двѣ съ половиною англійскихъ мили, до глубокой впадины нагорнаго берега.
Причаливъ тамъ, мы сошли на берегъ и дошли до мѣста, поросшаго кустарникомъ. Томъ взялъ тамъ со всѣхъ мальчиковъ клятву не выдавать его тайны, а затѣмъ провелъ насъ сквозь самую густую чащу къ пещерѣ, находившейся въ холмѣ. Тамъ мы зажгли свѣчи и проползли на рукахъ и колѣняхъ приблизительно шаговъ съ полтораста, сквозь низенькій узкій проходъ. Тогда этотъ подземный корридоръ сдѣлался выше, такъ что можно было идти уже стоя. Томъ принялся заглядывать въ разные боковые его ходы. Вскорѣ онъ нагнулся и исчезъ въ стѣнѣ, гдѣ никто посторонній и не замѣтилъ бы существованія отверстія. Пришлось пробираться нѣсколько десятковъ шаговъ опять по узкому корридору, а затѣмъ мы вошли въ довольно обширное помѣщеніе, мглистое, сырое и холодное. Тамъ мы остановились и Томъ обратился къ намъ съ слѣдующимъ заявленіемъ. «Теперь мы составимъ шайку разбойниковъ, которая будетъ именоваться шайкой Тома Соуэра. Каждый, кто хочетъ присоединиться къ ней, долженъ присягнуть на вѣрность товарищамъ и подписаться подъ этой присягой собственной своей кровью!» Томъ вытащилъ изъ кармана листъ бумаги, на которомъ была написана формула присяги и прочелъ ее намъ вслухъ. — Каждый мальчикъ принималъ на себя клятвенное обѣщаніе стоять за шайку и не выдавать никогда ея тайнъ. Если кто-нибудь нанесетъ оскорбленіе мальчику, принадлежащему къ шайкѣ, обидчикъ и его семья немедленно должны быть умерщвлены тѣмъ изъ разбойниковъ, кому это будетъ предписано атаманомъ. Получившему такое предписаніе воспрещается ѣсть и спать до тѣхъ поръ, пока онъ не умертвитъ намѣченныхъ жертвъ и не вырѣжетъ у нихъ на груди крестъ, долженствовавшій служить условнымъ отличительнымъ знакомъ шайки Тома Соуэра. Лицамъ, не принадлежавшимъ къ шайкѣ, запрещалось пользоваться этимъ клеймомъ. Противъ виновнаго возбуждалось на первый разъ судебное преслѣдованіе, а въ случаѣ повторенія онъ присуждался къ смерти. Если бы кто-либо изъ членовъ шайки осмѣлился разгласить ея тайны, его ожидала страшная участь. Клятвопреступнику сперва перерѣзали горло, а затѣмъ сжигали его трупъ и разсѣявали его пепелъ по вѣтру, вычеркивали его имя собственной кровью изъ списка разбойниковъ и никогда больше о немъ не вспоминали, иначе какъ съ самыми ужасными проклятіями. Лучше же всего признавалось не
Бена Роджерса и еще двух или трех мальчиков, поджидавших нас в старой, заброшенной кожемятне. Отвязав лодку, мы сели в нее и спустились вниз по реке, приблизительно на две с половиною английских мили, до глубокой впадины нагорного берега.
Причалив там, мы сошли на берег и дошли до места, поросшего кустарником. Том взял там со всех мальчиков клятву не выдавать его тайны, а затем провел нас сквозь самую густую чащу к пещере, находившейся в холме. Там мы зажгли свечи и проползли на руках и коленях приблизительно шагов с полтораста, сквозь низенький узкий проход. Тогда этот подземный коридор сделался выше, так что можно было идти уже стоя. Том принялся заглядывать в разные боковые его ходы. Вскоре он нагнулся и исчез в стене, где никто посторонний и не заметил бы существования отверстия. Пришлось пробираться несколько десятков шагов опять по узкому коридору, а затем мы вошли в довольно обширное помещение, мглистое, сырое и холодное. Там мы остановились и Том обратился к нам с следующим заявлением. «Теперь мы составим шайку разбойников, которая будет именоваться шайкой Тома Соуэра. Каждый, кто хочет присоединиться к ней, должен присягнуть на верность товарищам и подписаться под этой присягой собственной своей кровью!» Том вытащил из кармана лист бумаги, на котором была написана формула присяги и прочел ее нам вслух. — Каждый мальчик принимал на себя клятвенное обещание стоять за шайку и не выдавать никогда ее тайн. Если кто-нибудь нанесет оскорбление мальчику, принадлежащему к шайке, обидчик и его семья немедленно должны быть умерщвлены тем из разбойников, кому это будет предписано атаманом. Получившему такое предписание воспрещается есть и спать до тех пор, пока он не умертвит намеченных жертв и не вырежет у них на груди крест, долженствовавший служить условным отличительным знаком шайки Тома Соуэра. Лицам, не принадлежавшим к шайке, запрещалось пользоваться этим клеймом. Против виновного возбуждалось на первый раз судебное преследование, а в случае повторения он присуждался к смерти. Если бы кто-либо из членов шайки осмелился разгласить ее тайны, его ожидала страшная участь. Клятвопреступнику сперва перерезали горло, а затем сжигали его труп и рассеивали его пепел по ветру, вычеркивали его имя собственной кровью из списка разбойников и никогда больше о нем не вспоминали, иначе как с самыми ужасными проклятиями. Лучше же всего признавалось не
