— Ну, я теперь очень жалѣю, что не подумалъ, — сказалъ Томъ кающимся голосомъ. — Но, какъ бы тамъ ни было, а я видалъ васъ во снѣ. Вѣдь и это что-нибудь значитъ?
— Немного… Кошки тоже видятъ сны… Но все же это лучше, чѣмъ ничего. Что же тебѣ снилось?
— Вотъ, въ среду ночью, вижу я, что вы сидите по ту сторону кровати, и Сидъ у ящика съ дровами, и Мэри возлѣ него.
— Да, мы такъ сидѣли. Да и всегда сидимъ. Я рада, что хотя твои сны потрудились напомнитъ тебѣ о насъ.
— И еще, сидитъ у васъ мать Джо Гарпера.
— Она была у насъ, въ самомъ дѣлѣ! Снилось еще что-нибудь?
— О, много… Только все уже такъ смутно теперь.
— Попытайся припомнить… Можешь?
— Кажется мнѣ, что вѣтеръ сталъ задувать…
— Постарайся хорошенько, Томъ! вѣтеръ сталъ задувать… Задувать, что?..
Томъ прижалъ пальцы ко лбу, напрягая память въ теченіе минуты и воскликнулъ:
— Припомнилъ! Припомнилъ! Онъ задувалъ свѣчку!
— Господи помилуй!.. Дальше, Томъ!
— Дайте мнѣ собраться съ мыслями… минуточку только… одну минуту. Мнѣ кажется, вы сказали: «Что это, какъ будто дверь»…
— Говори дальше, Томъ!
— Да, вы сказали: какъ будто дверь не заперта.
— Такъ вѣрно, какъ я здѣсь сижу, я это сказала! Не такъ-ли, Мэри?.. Говори дальше, Томъ!
— И тогда… тогда… не помню въ точности, но вы какъ будто приказали Сиду пойти и… и…
— Что же?.. Что же?.. Что я ему приказала?.. Говори. Томъ, что я велѣла сдѣлать?..
— Велѣли… да, да! — велѣли ему запереть дверь.
— Ну, что вы скажете! Во всю жизнь мою не слыхивала я подобнаго! И говорите, послѣ этого, что вѣщихъ сновъ не бываетъ! Побѣгу сообщить это тотчасъ же Сиринѣ Гарперъ. Посмотрю, понесетъ-ли она теперь свою чепуху о суевѣріяхъ! Говори еще, Томъ.
— О, теперь я ясно припоминаю все остальное. Вы стали говорить, что я не злой, только шалить люблю и готовъ на головѣ ходить; только взыскивать съ меня, все равно что… что… кажется, все равно, что съ жеребенка… или что-то въ этомъ родѣ.
— Именно такъ. Господи, милостивый!.. Еще что, Томъ?
