опять бросались въ воду и принимались за прежнія упражненія. Въ заключеніе имъ показалось, что голое тѣло очень походитъ на трико тѣлеснаго цвѣта, вслѣдствіе чего они начертили на пескѣ кругъ и назвали его циркомъ, въ которомъ изображали трехъ клоуновъ, потому что ни одинъ изъ нихъ не хотѣлъ уступить этого почетнаго званія другому.
Затѣмъ они взялись за свои камешки, стали играть въ «крѣпкія», въ «поддавки», въ другія игры, пока и это не надоѣло. Тогда Джо и Гекъ отправились снова купаться, но Томъ не рѣшился на это: онъ увидѣлъ, что, сбрасывая съ себя штаны, онъ сбросилъ и свою колѣнную повязку изъ «гремушекъ гремучей змѣи», такъ что даже дивился, какимъ образомъ уже не подвергся судоргамъ, находясь въ водѣ безъ этого таинственнаго амулета. Онь не соглашался пойти ни за что, прежде четъ не найдетъ этой вещи, а тѣмъ временемъ товарищи его уже устали и хотѣли отдохнуть. Они разошлись по сторонамъ, впадая въ задумчивость и поглядывая черезъ широкую рѣку туда, гдѣ лежалъ поселокъ, нѣжившійся подъ солнечными лучами. Томъ поймалъ себя на томъ, что писалъ въ пескѣ «Бекки» своимъ большимъ ножнымъ пальцемъ. Онъ стеръ тотчасъ это слово, злясь на себя за свою слабость; однако, написалъ его опять, какъ бы невольно. Тутъ уже онъ стеръ его окончательно и, чтобы не поддаваться новому искушенію, окликнулъ товарищей и присоединился къ нимъ.
Но Джо уже упалъ духомъ такъ, что его и воскресить нельзя было. Онъ тосковалъ по дому до-нельзя; слезы такъ и выступали у него. Гекъ былъ тоже въ уныломъ настроеніи. Томъ грустилъ не менѣе ихъ, но крѣпился и не выказывалъ ничего. У него была тайна, которую онъ не хотѣлъ повѣдать еще, но онъ понималъ, что ему придется ее выдать, если онъ не подавитъ мятежнаго унынія прочихъ пиратовъ. И онъ проговорилъ, выказывая крайнюю беззаботность:
— Я готовъ биться объ закладъ, ребята, что и до насъ водились разбойники на этомъ островѣ. Надо намъ его хорошенько изслѣдовать. Они навѣрное зарыли здѣсь кладъ гдѣ-нибудь. Какъ полагаете, не худо было бы намъ вырыть сгнившій сундучекъ, набитый золотомъ и серебромъ?
Эта рѣчь вызвала лишь весьма слабый восторгъ и осталась безъ отвѣта. Томъ сдѣлалъ еще одно или два соблазнительныя предложенія, но съ такимъ же неуспѣхомъ. Ничто не выгорало. Джо сидѣлъ, постукивая палкою по песку и нахмурясь. Онъ проговорилъ, наконецъ;
— Нѣтъ, ребята, бросимъ-ка это. Я домой хочу… Здѣсь такая пустыня.
