кимъ событіемъ, а именно, появленіемъ новыхъ лицъ: судьи Татшера, котораго сопровождалъ какой-то очень старый, разслабленный человѣкъ, — самъ судья былъ красивый, статный джентльменъ среднихъ лѣтъ, съ просѣдью, — и представительной леди, очевидно, супруги судьи. Эта дама вела за руку дѣвочку. Томъ волновался все время, колебался, раскаивался, мучился угрызеніями совѣсти, не смѣлъ взглянуть на Эми Лауренсъ, не могъ перенести ея любовнаго взгляда. Но едва только онъ увидѣлъ вошедшую дѣвочку, душа его мгновенно переполнилась блаженствомъ, и онъ тотчасъ же началъ «выставляться», какъ только могъ, то есть мучилъ мальчиковъ, дергалъ ихъ за волосы, строилъ гримасы, словомъ, продѣлывалъ все, что только можетъ прельстить дѣвицу и вызвать ея одобреніе. Къ его восторгу примѣшивалась только одна горечь: воспоминаніе объ униженіи, испытанномъ имъ въ саду этого ангела; но и этотъ песочный наносъ смывался волнами нахлынувшаго и затоплявшаго его благополучія. Посѣтителямъ была отведена почетная скамья, и м-ръ Уальтерсъ, покончивъ свою рѣчь, тотчасъ же представилъ имъ школу. Джентльменъ среднихъ лѣтъ оказался высокопоставленною особой: онъ былъ не менѣе, какъ самъ областной судья, — самое высшее изъ существъ, когда-либо встрѣчавшихся дѣтямъ, — и они старались представить себѣ, изъ чего такіе бываютъ, и имъ почти хотѣлось, чтобы онъ зарычалъ, хотя въ тоже время они и побаивались этого. Онъ прибылъ изъ Константинополя, стало быть, изъ-за двѣнадцати миль, — поѣздилъ, повидалъ свѣтъ, значитъ, — вотъ, этими самыми глазами смотрѣлъ на областную судебную палату, у которой, разсказываютъ, крыша выложена жестью. О благоговѣніи, внушаемомъ такими мыслями, явно свидѣтельствовали выразительная тишина и ряды уставившихся глазъ. Это былъ самъ главный судья Татшеръ, брать здѣшняго стряпчаго! Джэффъ Татшеръ выскочилъ тотчасъ впередъ, чтобы выказать свою короткость съ великимъ человѣкомъ и внушить зависть всей школѣ. Какой мелодіей прозвучали бы для него перешептыванія:
— Смотри на него, Джимъ! Онъ идетъ туда… Гляди же, говорятъ! Онъ хочетъ пожать у него руку… Вотъ и жметъ руку… Ахъ, чтобъ его!.. Хотѣлось бы тебѣ быть на его мѣстѣ?…
М-ръ Уальтерсъ сталъ «выставляться» посредствомъ всякой оффиціальной суеты и дѣятельности, дѣлалъ распоряженія, произносилъ приказанія, выстрѣливая этимъ по всѣмъ направленіямъ, туда, сюда и всюду, гдѣ только представлялась ему мишень. Библіотекарь «выставлялся», носясь во всѣ стороны съ кипами книгъ, и егозя съ обычнымъ наслажденіемъ всякаго мелкотравчатаго начальства. Молодыя учительницы «выставлялись», нѣжно
