Я поразмыслилъ и говорю:
— Нѣтъ, Томъ, не годится. Принципы, — это все прекрасно, но не совладать имъ съ однимъ тѣмъ неопровержимымъ фактомъ, что совершаемое шаромъ, не служитъ еще доказательствомъ того, что можетъ совершить конь.
— Не мели вздора, Гекъ! Ты не берешь въ толкъ основной мысли. Подумай немного и увидишь, какъ это ясно. Летаемъ мы по воздуху?
— Летаемъ.
— Прекрасно. Можемъ мы летать выше или ниже, по нашему усмотрѣнію?
— Такъ.
— Можемъ мы направлять шаръ, куда разсудимъ?
— Такъ.
— Можемъ мы опускаться на землю, гдѣ только захотимъ?
— Такъ.
— Посредствомъ чего мы двигаемъ и направляемъ шаръ?
— Посредствомъ кнопокъ.
— Надѣюсь, что теперь тебѣ ясно все. Въ томъ случаѣ движеніе и направленіе производились посредствомъ гвоздя. Мы нажимаемъ кнопку, принцъ поворачивалъ гвоздикъ. Тутъ нѣтъ и атома различія, какъ ты видишь. Я зналъ, что вобью тебѣ это въ голову, если поколочу по ней подолѣе.
Онъ былъ такъ доволенъ, что началъ насвистывать. Но мы съ Джимомъ молчали, такъ что онъ спросилъ съ изумленіемъ:
— Послушай, Гекъ Финнъ, уразумѣлъ ты это?
Я отвѣтилъ:
— Томъ Соуеръ, могу я предложить тебѣ нѣкоторые вопросы?
— Говори, — сказалъ онъ, — причемъ Джимъ, какъ вижу, такъ и навострилъ уши.
— Насколько я понимаю, все дѣло въ кнопкахъ и въ гвоздикѣ, — остальное значенія не имѣетъ. Кнопка одного фасона, гвоздикъ другого, но это все единственно.
— Нѣтъ, оно единственно лишь въ томъ случаѣ, если они обладаютъ однородною силою.
— Прекрасно. Какая сила дѣйствуетъ въ свѣчѣ и въ спичкѣ?
— Огонь.
— Одинаково въ обѣихъ?
— Да, одинаково въ обѣихъ.
— Прекрасно. Предположи, что я поджегъ столярную мастерскую спичкой; что случится съ этою мастерской?
— Сгоритъ она.
— А предположи, что я подожгу эту пирамиду свѣчкой; загорится она?
