Мы стали обдумывать, что намъ дѣлать, но никакъ не могли придти къ соглашенію. Мы съ Джимомъ настаивали на томъ, чтобы поворотить назадъ и отправиться домой, а Томъ говорилъ, что съ разсвѣтомъ мы узнаемъ, гдѣ находимся: можетъ быть, уже на столько не далеко отъ Англіи, что лучше намъ долетѣть до нея и воротиться домой на какомъ-нибудь кораблѣ, и имѣть право похвастаться тѣмъ, что мы совершили.
Около полуночи буря стихла, показался мѣсяцъ и освѣтилъ океанъ. Намъ стало легче и захотѣлось спать; мы растянулись на ларяхъ, заснули и не просыпались до самаго солнечнаго восхода. Море блистало, точно алмазы, погода была чудная и все на насъ скоро просохло.
Мы перешли на корму, чтобы достать себѣ чего-нибудь на завтракъ и замѣтили здѣсь, прежде всего, небольшую лампочку, тускло горѣвшую подъ колпакомъ у компаса. Томъ видимо смутился.
— Понимаете, что это значитъ? — сказалъ онъ. — Значитъ оно, что кому-нибудь надо бытъ тутъ на вахтѣ и править рулемъ, какъ на всякомъ кораблѣ, иначе насъ понесетъ просто по вѣтру.
— Хорошо, — отвѣтилъ я, — куда же насъ несло съ тѣхъ поръ, какъ… гмъ… какъ произошло то?..
— Мы своротили съ пути, — сказалъ онъ съ нѣкоторой тревогой, — своротили, въ этомъ нѣтъ сомнѣнія. Вѣтеръ дуетъ теперь къ юго-востоку… а давно-ли это началось, намъ неизвѣстно.
Онъ направилъ шаръ на востокъ и сказалъ, что будетъ держаться все этого курса. Мы принялись, между тѣмъ, за закуску. Профессоръ запасся всѣмъ, что только могло потребоваться: нельзя было снарядиться лучше въ дорогу. Правда, что не было молока въ вофе, но была вода и все прочее: чугунка для топки углемъ и со всѣми къ ней принадлежностями, потомъ трубки, сигары, спички; тоже водки и вина, что было уже не про насъ; сверхъ того, множество чертежей и ландкартъ, гармоніумъ, мѣха, одѣяла и пропасть разной дряни, вродѣ стеклянныхъ бусъ и мѣдныхъ ювелирныхъ украшеній. Томъ говорилъ, что это послѣднее было вѣрнымъ знакомъ того, что профессоръ намѣревался посѣтить дикарей. Нашли мы тоже деньги. Да, профессоръ снарядился въ путь основательно.
Послѣ завтрака Томъ научилъ меня и Джима править лодкою и раздѣлилъ насъ на четырехчасовыя вахты: мы должны были чередоваться безъ пропуска. Когда онъ отстоялъ свое дежурство и я смѣнилъ его, онъ вытащилъ листокъ и перо изъ профессорскаго
