— И вы стали плакать.
— Да, заплакала. Заплакала, это точно. И не въ первый разъ!.. А потомъ?..
— А потомъ и мистриссъ Гарперъ начала плакать и говорить, что и ея Джо такой же, и она жалѣетъ, что выдрала его за сливки, тогда какъ сама выплеснула ихъ…
— Томъ, это духъ сошелъ на тебя! Ты пророчествовалъ, вотъ, что ты дѣлалъ!.. Господи!.. Разсказывай еще, Томъ!
— Потомъ, Сидъ сказалъ… онъ сказалъ…
— Я ничего не говорилъ, кажется, — перебилъ Сидъ.
— Нѣтъ, Сидъ, ты сказалъ… — начала Мэри.
— Заткните себѣ ротъ и дайте разсказывать Тому! Что онъ сказалъ, Томъ?
— Онъ сказалъ, помнится, что мнѣ теперь лучше тамъ, гдѣ я, но если бы я велъ себя получше…
— Слышите, слышите? Вѣдь это слово въ слово, что онъ говорилъ!
— И вы его перебили очень строго…
— Вѣрно это!.. О, какой-то ангелъ былъ тутъ!.. Ангелъ передалъ ему!..
— И мистриссъ Гарперъ говорила, какъ Джо испугалъ ее хлопушкой, а вы разсказали про Питера и лекарство…
— Вѣрно, какъ то, что я живой человѣкъ!
— А потомъ, всѣ вы много толковали о томъ, какъ надо искать насъ въ рѣкѣ… и какъ будутъ читать намъ надгробное слово въ воскресенье… А потомъ вы съ мистриссъ Гарперъ обнялись и она пошла домой.
— Какъ разъ, какъ разъ, все совершенно какъ было!.. Вѣрно какъ то, что я здѣсь на мѣстѣ! Томъ, ты не могъ бы разсказать этого лучше, если бы присутствовалъ здѣсь! Но послѣ что, Томъ? Разсказывай!
— Потомъ, вы стали молиться… И я могъ видѣть васъ и слышать каждое ваше слово. Вы легли въ постель и миѣ стало такъ грустно, что я написалъ на кусочкѣ коры: «Мы не умерли, мы только убѣжали, чтобы сдѣлаться пиратами», и я положилъ эту кору подлѣ вашей свѣчи… И вы мнѣ показались такою добренькою, когда лежали и спали, что я подошелъ, нагнулся къ вамъ и поцѣловалъ васъ въ губы.
— Въ самомъ дѣлѣ, Томъ? Въ самомъ дѣлѣ? Прощаю тебѣ все за это одно! — Она схватила Тома и стиснула его въ своихъ объятіяхъ, что заставило его почувствовать себя презрѣннѣйшимъ негодяемъ.
— Это было очень добропорядочно… хотя только во снѣ… — сказалъ Сидъ вполголоса, какъ бы разсуждая съ собою.
