Страница:Собрание сочинений Марка Твэна (1896) т.2.djvu/88

Эта страница была вычитана


— Но представьте себѣ, ваше величество, что ему, можетъ быть, и не въ чемъ признаваться?

— Что касается до этого, то мы тотчасъ увидимъ. Я заставлю пытать его до смерти; это, быть можетъ, покажетъ, что ему действительно не въ чемъ признаваться и вы думаете, что это будетъ правда? Тогда я не буду нести кары за непризнаніе такого человѣка, которому не въ чемъ было признаваться, а потому и я буду спасена.

Таково было непоколебимое сужденіе тогдашняго времени. И было совершенно безполезно съ ними спорить; никакіе аргументы не могли ихъ разубѣдить въ этомъ; они также мало имѣли на нихъ вліянія, какъ волны на подводные камни. Самый просвѣтленный умъ въ странѣ не допустилъ бы, чтобы считали его предположеніе неправильнымъ.

Когда мы вошли въ камеру пытки, то моимъ глазамъ представилась такая картина, которая такъ и запечатлѣлась въ моихъ мысляхъ. Я и самъ не желалъ этого вовсе. Туземный молодой человѣкъ, исполинскаго роста, лѣтъ тридцати съ небольшимъ, былъ положенъ на спину на рамѣ; его ступни и кисти рук были связаны веревками, проведенными черезъ вороты съ каждаго конца. У страдальца не было ни кровинки въ лицѣ; его черты лица были мрачны и подернуты судорогою, а на лбу выступили капли нота. Съ каждой стороны стояли, наклонясь къ страдальцу, патеры; тутъ же былъ и палачъ; часовые были на мѣстахъ; по стѣнамъ курились факелы, поставленные въ спеціально устроенныя для этого; въ одномъ изъ угловъ ютилось бѣдное молодое созданье, лицо котораго выражало сильную скорбь, и полудикій блуждающій взглядъ ея глазъ невольно заставилъ бы содрогнуться каждаго; у ней на колѣняхъ лежалъ заснувшій ребенокъ. Лишь только мы вошли туда, какъ палачъ далъ легкій поворотъ механизму и вслѣдъ затѣмъ раздались два крика: изъ устъ страдальца и изъ устъ молодой женщины; но въ это время я также закричалъ и палачъ остановился, не посмотрѣвъ даже, кто кричалъ. Я не могъ видѣть такого ужаса; это убило бы меня. Я попросилъ королеву позволить мнѣ поговорить частнымъ образомъ съ заключеннымъ. Но на ея возраженіе я отвѣтилъ ей тихо, что не желалъ бы дѣлать какой-либо сцены въ присутствіи ея слугъ, но все же не долженъ сворачивать съ пути; я представитель короля Артура и говорю отъ его имени. Тутъ она убѣдилась, что должна мнѣ уступить. Я просилъ ее только приказать этимъ людямъ повиноваться мнѣ и потомъ оставить меня. Это было ей непріятно, но она должна была уступить, она удалилась скорѣе, чѣмъ