жей па платье герольда. Но какъ я смѣялся своей забывчивости, когда я подъѣхалъ къ нему ближе и прочелъ на его накидкѣ следующее:
«Персилемонское мыло. — Всѣ примадонны его употребляютъ».
Это была моя собственная идейка, имѣвшая нѣсколько хорошихъ цѣлей въ виду просвѣщенія и для поднятія умственнаго уровня націи. Во-первыхъ, я тайкомъ разсылалъ нѣсколько странствующихъ рыцарей, о которыхъ никто не подозрѣвалъ кромѣ меня. Я выбралъ небольшое число этого народа — наилучшихъ рыцарей, какихъ только можно было найти, каждый изъ нихъ былъ снабженъ бюллетенемъ, на которомъ былъ написанъ тотъ или другой девизъ; я полагалъ, что разъ число этихъ рыцарей увеличится и станетъ замѣтнымъ, то это будетъ имѣть крайне смѣшной видъ; а также закованные въ сталь глупцы и безъ бюллетеня, сами станутъ находить смѣшными свои латы и вооруженіе.
Во-вторыхъ, такія миссіи будутъ вводить постепенно, не возбуждая ни подозрѣній, ни смутъ, необходимую чистоту и опрятность между дворянствомъ, а оттуда́ это проникнетъ и въ народъ, если только патеры будутъ сидѣть спокойно.
Если мои довѣренныя лица настигали на дорогѣ какого-либо странствующаго рыцаря, то они тотчасъ умывали его, а потомъ надѣвали ему бюллютень и заставляли его поклясться, что онъ всю свою жизнь будетъ распространять мыло и просвѣщеніе среди народа. Слѣдствіемъ этого явилось то, что число работниковъ въ поляхъ стало увеличиваться, а между тѣмъ и реформа быстро распространялась. Моя мыловарня также дѣлала быстрые успѣхи. Сначала у меня тамъ было только двое рабочихъ, но, передъ тѣмъ какъ мнѣ отправиться въ путь за приключеніями, число рабочихъ возросло до пятидесяти; работали день и ночь; однако воздухъ до такой степени былъ испорченъ около мыловарни, что съ королемъ даже дѣлалось дурно и онъ находилъ, что не можетъ болѣе этого выносить; сэръ Лаунсело былъ отважнѣе и даже шелъ гулять на крышу, хотя я его увѣрялъ, что тутъ много хуже, чѣмъ гдѣ бы то ни было, но онъ божился, что ему нуженъ вольный воздухъ; онъ постоянно сожалѣлъ, что во дворцѣ нельзя устроить мыловарни; при этомъ говорилъ, что если бы кто вздумалъ завести мыловарню въ своемъ домѣ, то будь онъ проклятъ, если бы его не задушило. Сюда приходили также и дамы, такъ что всѣ этимъ интересовались; онѣ клялись своими дѣтьми, что очень бы желали, чтобы вѣтеръ былъ въ ихъ сторону, когда мыловарня въ ходу.
Имя моего довѣреннаго рыцаря было Ла-Котъ-Майль-Трайль; онъ мнѣ сказалъ, что замокъ былъ мѣстопребываніемъ Морганъ-
