Страница:Собрание сочинений Марка Твэна (1896) т.2.djvu/48

Эта страница была вычитана


подозвалъ къ себѣ сэра Лаунсело и просилъ его сразиться съ этимъ рыцаремъ. «Государь, — сказалъ Лаунсело, — мое сердце запрещаетъ мнѣ сражаться съ рыцаремъ, который совершиль столько подвиговъ за одинъ день; «если какой-либо рыцарь совершаетъ столько дѣлъ въ одинъ день, то со стороны другого рыцаря не хорошо отнимать отъ него пріобрѣтенныя имъ достоинства, а въ особенности тогда, когда этотъ рыцарь столько трудился: несомнѣнно, что дама его сердца здѣсь и она, навѣрно, въ виду всѣхъ его подвиговъ, полюбила его больше всѣхъ; я вижу, что онъ употреблялъ всѣ усилія, чтобы совершить великіе подвиги и по моему, — прибавилъ сэръ Лаунсело, — онъ долженъ сегодня пользоваться почестями, хотя въ полной моей власти отнять у него эти почести, но я не хочу этого дѣлать».

Въ этотъ день случился маленькій непріятный эпизодъ, который я въ интересахъ государства вычеркнулъ изъ записокъ моего патера. Вы, конечно, видѣли изъ записокъ, что Гарри храбро сражался со всѣми. Подъ именемъ Гарри я подразумѣваю сэра Гарэта. Гарри это было уменьшительное имя, которымъ я его называлъ; это означало, что я питалъ къ ному глубокую привязанность и на это, конечно, были свои причины. Но я никому не говорилъ объ этомъ уменьшительномъ имени, даже ему самому; онъ былъ благороднаго происхожденія и не вынесъ бы фамильярности такого человѣка, какъ я.

Теперь продолжаю: Я, какъ министръ короля, сидѣлъ въ своей отдѣльной ложѣ. Сэръ Динадонъ, въ ожиданіи своего выхода на арену, пришелъ ко мнѣ въ ложу и началъ со мной говорить; онъ постоянно вертѣлся около меня, потому что я былъ чужестранецъ и онъ любилъ слушать свѣжія замѣчашя относительно своихъ шутокъ; нѣкоторыя изъ нихъ достигли послѣдней степени утомленія и скуки; самъ разсказчикъ всегда смѣялся одинъ, а остальные только уныло смотрѣли. Я же всегда отвѣчалъ насколько возможно его усиліямъ и чувствовалъ къ нѣму искреннюю и глубокую признательность; на это была особая причина; по какой-то случайности онъ зналъ одинъ анекдотъ, который я ненавидѣлъ, хотя очень часто слышалъ въ своей жизни, но сэръ Динадонъ избавлялъ меня отъ него. Это былъ анекдотъ, который приписывали одному изъ великихъ юмористовъ, который когда либо появлялся на американской почвѣ отъ Колумба до Артема Уарда. Тутъ шла рѣчь объ одномъ лекторѣ-юмористѣ, который въ теченіе цѣлаго часа утомлялъ свою невѣжественную аудиторію убійственными шутками и никогда не возбуждалъ смѣха; когда же онъ собрался уходить, то нѣсколько сѣдовласыхъ глупцовъ радушно пожали ему руку и сказали, что это была самая забавная вещь, какую они