скобленіе — это походило на совѣтъ демоновъ и я не могъ сомкнуть глазъ. Но, бодрствуя, я начиналъ думать и мои мысли были заняты Сэнди и ея курьезнымъ заблужденіемъ. Она была вполнѣ въ здравомъ умѣ, какъ и вообще всѣ обитатели королевства; но, съ моей точки зренія, она дѣйствовала, какъ безумная женщина. О, страна! вотъ какова сила ея воспитанія, ея вліянія! Я ставилъ себя на мѣсто Сэнди, желая убѣдиться въ томъ, что она вовсе не съумасшедшая. Если же поставить ее на мое мѣсто, то и я для нея могъ казаться съумасшедшимъ, потому что она не была такъ хорошо развита въ умственномъ отношеніи, какъ былъ развитъ я. Если бы я сказалъ Сэнди, что видѣлъ вагонъ, совершенно чуждый вліянія какихъ либо чаръ и который въ состояніи пролетѣть 50 миль въ часъ, далѣе, — что человѣкъ, совершенно непричастный къ магіи, садится въ корзинку и скрывается изъ глазъ между облаками, наконецъ, что безъ помощи всякаго волшебства можно слушать разговоръ лица, находящагося за нѣсколько сотъ миль отъ васъ, то, конечно, Сэнди, если и не признаетъ меня абсолютно съумасшедшимъ, то будетъ утверждать, что тутъ замѣшаны чары, такъ какъ она знаетъ это лучше. Всѣ окружающіе ее вѣрили въ волшебство и никто въ этомъ не сомнѣвался; сомнѣваться въ томъ, что замокъ могъ превратиться въ хлѣвъ, а его обитатели въ свиней, было все равно, что если бы кто въ Коннектикутѣ сталъ бы удивляться телефону — въ обоихъ случаяхъ это служило бы доказательствомъ разстроеннаго ума и разстроеннаго разсудка. Да, Сэнди была совершенно въ здравомъ умѣ и съ этимъ слѣдовало согласиться. И если я желалъ казаться Сэнди въ здравомъ умѣ и въ полномъ разсудкѣ, то долженъ былъ оставить при себѣ свое мнѣніе относительно незаколдованныхъ локомотивовъ, воздушныхъ шаровъ и телефоновъ. Кромѣ того, я былъ убѣжденъ, что земля не плоскость и вовсе не поддерживается столбами, что нѣтъ никакого навѣса для поворачиванія воды, занимающей все пространство наверху; но такъ какъ я былъ единственнымъ лицомъ въ королевствѣ, зараженнымъ такими нечестивыми и преступными мыслями, то я прекрасно понималъ, что слѣдуетъ умалчивать о всѣхъ подобныхъ вещахъ, если не желаю прослыть за съумасшедшаго.
На слѣдующее утро Сэнди собрала всѣхъ свиней въ столовой и дала имъ позавтракать; она сама лично наблюдала за ними и выказывала имъ особое почтеніе, которое выказываютъ обыкновенно всѣ соотечественники ея острова всѣмъ титулованнымъ лицамъ, не обращая вниманія ни на ихъ умственныя способности, ни на ихъ нравственныя достоинства. Я также завтракалъ бы со свиньями, если бы принадлежалъ къ титулованнымъ особамъ; но такъ какъ я былъ простой смертный, то долженъ былъ покориться
