Трэси улегся спать съ облегченнымъ сердцемъ и спокойнымъ духомъ, чего уже давно съ нимъ не бывало. Онъ задался благородной, возвышенной цѣлью, что дѣлало ему честь, — такъ разсуждалъ про себя повеселѣвшій юноша, — онъ боролся по мѣрѣ силъ, но обстоятельства не благопріятствовали ему — что также служитъ важнымъ оправданіемъ — и если онъ потерпѣлъ неудачу, въ этомъ нѣть рѣшительно ничего постыднаго. А при такомъ оборотѣ дѣла вполнѣ позволительно сложить оружіе и невозбранно вернуться къ почетному положенію въ обществѣ, онъ котораго отъ было отказался ради своей идеи. И что же въ томъ дурного?
— Даже завзятый республиканецъ, столяръ Барроу, поступилъ бы точно также. Да, его совѣсть, наконецъ, успокоилась.
Трэси проснулся на другой день бодрымъ, веселымъ и хотѣлъ тотчасъ отправиться за своей телеграммой. Онъ родился аристократомъ и, побывъ нѣкоторое время въ рядахъ демократіи, опять возвращался къ прежнему состоянію. Кто можетъ препятствовать ему въ томъ? Не только въ головѣ, но и въ сердцѣ у него произошелъ окончательный переворотъ. Теперь онъ сталъ искреннѣе, тогда, какъ прежде въ его чувствахъ сказывалась порою напускная экзальтація. Нравственная перемѣна не замедлила безсознательно отразиться и на внѣшности молодого человѣка. Его манеры, жесты со вчерашняго вечера получили большую увѣренность и въ нихъ проглядывалъ даже чуть замѣтный оттѣнокъ надменности. Въ такомъ счастливомъ настроеніи духа онъ спустился внизъ къ завтраку и собирался уже пройти въ столовую, какъ вдругъ увидѣлъ старика Марша въ полутемномъ углу прихожей. Хозяинъ поманилъ его къ себѣ пальцемъ. Краска бросилась въ лицо Трэси и онъ спросилъ тономъ оскорбленнаго достоинства, съ небрежнымъ видомъ, который сдѣлалъ бы честь молодому герцогу:
— Это вы меня зовете такимъ образомъ?
— Васъ.
— Что вамъ нужно?
— Я хочу переговорить, съ вами наединѣ.
— Здѣсь мнѣ некого стѣсняться!
Маршъ былъ непріятно пораженъ. Онъ подошелъ поближе и сказалъ:
— Если желаете, то я готовъ объясниться и при свидѣтеляхъ, хотя обыкновенно этого не дѣлаю.
Квартиранты, шедшіе завтракать, съ любопытствомъ стѣснились вокругъ нихъ.
