наго. Мое завѣтное желаніе исполнилось; теперь я просто человѣкъ между другими людьми и стою на равной ногѣ съ какимъ-нибудь Томомъ, Дикомъ и Гарри, а между тѣмъ мое положеніе несовсѣмъ таково, какъ я ожидалъ. Мнѣ… мнѣ скучно по дому. Да я долженъ признаться, что тоскую на чужбинѣ. И вотъ еще одно откровенное признаніе, хотя оно для меня и не легко: чего мнѣ болѣе всего не хватаетъ здѣсь, такъ это уваженія, почета, которымъ я пользовался въ Англіи всю жизнь и который, повидимому, составляетъ дя меня насущную потребность. Безъ роскоши, богатства и аристократическаго общества еще можно обойтись, не смотря на вкоренившуюся привычку, но безъ уваженія — нѣтъ, и отсутствіе его мнѣ слишкомъ тягостно. Я долженъ замѣтить, что уваженіе и почетъ оказываютъ нѣкоторымъ лицамъ и здѣсь, только на мою долю они не достаются. Ими пользуются у насъ двое людей. Одинъ изъ нихъ — осанистый мужчина среднихъ дѣтъ, бывшій паяльщикъ. Каждый изъ здѣшнихъ жильцовъ заискиваетъ въ немъ. Онъ страшно важничаетъ, хвастается, выказываетъ самое забавное самодовольство; его рѣчь груба и неправильна; но за нашимъ столомъ этого невѣжду слушаютъ, какъ оракула, и когда онъ раскрываетъ ротъ, даже собака не смѣетъ тявкнуть въ своей канурѣ. Другая личность, заслужившая всеобщее почтеніе — полисмэнъ, стоящій на дежурствѣ у зданія Капитолія. Это представитель правительства. И почетъ, оказываемый имъ обоимъ, немногимъ уступаетъ тому, какимъ пользуется англійскій графъ; вся разница только въ способѣ платить дань уваженія. Здѣсь только не такъ много любезной предупредительности, но почтеніе одно и то же. Да, и тутъ процвѣтаетъ раболѣпіе. Можно сказать, что въ республикѣ, гдѣ всѣ свободны и равны, состояніе и положеніе замѣняютъ знатность».
Дни шли за днями, а дѣла принимали все худшій оборотъ усердныя хлопоты Барроу достать какое-нибудь занятіе для Трэси оказывались напрасными. Всюду ему съ первыхъ же словъ задавали вопросъ: — А къ какому рабочему союзу вы принадлежите? — Трэси былъ принужденъ отвѣчать, что не принадлежитъ ни къ одному изъ нихъ.
— Тогда я не могу васъ нанять. Всѣ мои люди разбѣгутся, если я найму «отщепенца», «перебѣжчика», какъ они величаютъ работниковъ, подобныхъ вамъ.
Наконецъ, Трэси пришла счастливая мысль. — Мнѣ надо приписаться къ какому-нибудь рабочему союзу, вотъ и все, — сказалъ онъ однажды.
