— Ну, такъ что же изъ этого? Здѣсь и на самомъ дѣлѣ всѣ равны. Какое тутъ различіе?
— Но если вы называете работницу изъ мастерской молодою лэди, какъ же вы назовете супругу президента?
— Старою лэди.
— Значитъ, по вашему, вся разница только въ годахъ?
— Да тутъ и не можетъ быть иной, насколько я понимаю.
— Тогда всѣ женщины — лэди?
— Конечно, такъ. По крайней мѣрѣ, всѣ порядочныя.
— Ну, это еще куда ни шло. Разумѣется, нѣтъ никакой бѣды въ титулѣ, если онъ прилагается ко всякому. Онъ будетъ оскорбленіемъ и зломъ, составляя только привилегію меньшинства. Однако, миссъ… миссъ…
— Гэтти.
— Миссъ Гэтти, будьте откровенны; сознайтесь, что знатный титулъ дается не каждому. Богатый американецъ не назоветъ, напримѣръ, свою кухарку «лэди»?
— Не назоветъ. Но что же изъ этого?
Онъ былъ немного озадаченъ, когда его блестящій аргументъ не произвелъ желаемаго эффекта.
— Что же изъ этого? — повторилъ Берклей. — А вотъ что: равенство, очевидно, не допускается въ Америкѣ и американцы не лучше англичанъ. Въ самомъ дѣлѣ тутъ нѣтъ никакой разницы.
— Ахъ, вотъ что пришло мнѣ въ голову. Титулъ самъ по себѣ не важенъ; важно то, какое значеніе ему придаютъ, — это вы сами сейчасъ сказали. Представимъ себѣ, что вмѣсто названія: «лэди» употреблялось бы слово: «чистый». Вамъ это понятно?
— Кажется, такъ. Вмѣсто того, чтобы называть женщину «лэди», къ ней примѣнялось бы слово: «чистый» и говорилось, что она «чистая особа».
— Совершенно вѣрно. А развѣ въ Англіи господа не называютъ рабочихъ людей джентльменами и лэди?
— Конечно, нѣтъ.
— И люди рабочіе не величаютъ себя такимъ образомъ?
— Никогда.
— Значитъ, если вы употребите другое слово, отъ этого ничего не измѣнится? Господа по прежнему не станутъ называть «чистыми» никого, кромѣ себя, а простолюдины покорятся ихъ капризу и не позволятъ себѣ пользоваться званіемъ «чистаго человѣка». У насъ же выходитъ совсѣмъ иначе. Всякій мужчина величаетъ себя джентльменомъ, а женщина «лэди», и они увѣрены, что достойны этого званія, а до мнѣнія другихъ имъ нѣтъ дѣла, пока оно не высказывается вслухъ. И вы полагаете, что тутъ не видно
