перь ему двадцать девятый годъ, — а все не можетъ свыкнуться. Не нравится ему, что онъ простой ремесленникъ и окруженъ ремесленниками, тогда, какъ дома бѣдняга былъ джентльменомъ. Это онъ высказалъ мнѣ однажды съ глазу на глазъ и, конечно, изъ его словъ я поняла, что остальныхъ здѣшнихъ ребятъ онъ считаетъ ниже себя. Разумѣется, поживши довольно на свѣтѣ, я не такъ глупа, чтобы выбалтывать подобныя вещи.
— Но почему же? Что въ томъ обиднаго?
— Да, попробуйте-ка! Вѣдь ему тогда проходу не будетъ, всякій станетъ его донимать. Вотъ хоть бы взять васъ къ примѣру. Неужели вы позволите сказать себѣ въ нашей странѣ, что вы не джентльменъ? Впрочемъ, что я говорю? Всякій призадумается прежде, чѣмъ скажетъ ковбою такую дерзость.
Въ эту минуту, въ комнату вошла нарядная, стройная, подвижная и очень хорошенькая дѣвушка лѣтъ восемнадцати, съ самодовольнымъ и развязнымъ видомъ. На ней было дешевенькое, но очень кокетливое платьице. Берклей поднялся съ мѣста, а хозяйка бросила на него бѣглый взглядъ, надѣясь прочитать въ чертахъ виконта удивленіе и восторгъ.
— Вотъ моя дочь Гэтти. Мы зовемъ ее Киской. Это нашъ новый постоялецъ, Кисанька. — Почтенная матрона не подумала встать, представляя другъ другу молодыхъ людей.
Нашъ англійскій лордъ вѣжливо поклонился съ оттѣнкомъ смущенія, не зная хорошенько, какъ ему держаться относительно этой горничной или наслѣдницы меблированнаго отеля для ремесленниковъ. Застигнутый врасплохъ, онъ безсознательно вернулся къ, привычкамъ аристократическаго воспитанія, забывъ на время свои излюбленныя теоріи всеобщаго равенства, которыя въ данную минуту скорѣе вывели бы его изъ несовсѣмъ пріятнаго затрудненія. Между тѣмъ, красотка Гэтти не замѣтила его церемоннаго поклона; съ наивной искренностью протянула она ему свою руку и сказала:
— Какъ поживаете?
Потомъ молодая дѣвушка подошла къ единственному рукомойнику въ комнатѣ, повертѣла то въ ту, то въ другую сторону своей головкой передъ висѣвшимъ надъ нимъ обломкомъ зеркала, послюнила пальцы, поправила ими завитокъ волосъ на лбу и занялась уборкой спальни.
— Ну, мнѣ пора идти; время подвигается къ ужину, — сказала мать. — Не стѣсняйтесь, пожалуйста; будьте, какъ дома, мистеръ Трэси. Когда все будетъ готово, вы услышите звонокъ къ столу.
Съ этими словами хозяйка невозмутимо направилась къ дверямъ, оставивъ молодежь наединѣ. Виконтъ немного удивился та-
