«Тутъ меня осадили изъявленіями участія. Визиты были до того многочисленны, что мнѣ пришлось принимать посѣтительницъ въ гостиной миссъ Августы-Темпльтонъ-Ашморъ-Гамильтонъ. Моя же собственная комната, гдѣ могутъ помѣститься всего три человѣка съ кошкой въ придачу, оказалась слишкомъ тѣсна для нахлынувшей публики. Еще до сихъ поръ я продолжаю быть предметомъ общаго вниманія по случаю траура и защищаюсь отъ попытокъ навязаться на родство со мною. И представьте себѣ, что первой явилась ко мнѣ съ соболѣзнованіями эта сумасбродная дѣвчонка Скимпертонъ, которая постоянно поддразнивала меня, играя роль самой важной особы въ колледжѣ на томъ основаніи, что кто-то изъ ея предковъ когда-то былъ Макъ-Аллистеромъ. Право, это одно и то же, какъ если бы самая ничтожная птица въ звѣринцѣ вздумала чваниться своимъ происхожденіемъ отъ допотопнаго птеродактиля.
«Но попробуйте угадать, въ чемъ состояло мое величайшее торжество. Ни за что не угадаете! Вотъ въ чемъ. Эта глупышка и двое другихъ постоянно оспаривали одна у другой первенство, по званію, конечно. Изъ-за этого онѣ чуть не уморили себя голодомъ, потому что каждая старалась встать первой изъ-за стола, причемъ ни одна изъ нихъ не доѣдала своего обѣда, а норовила вскочить посрединѣ, чтобы оказаться во главѣ остальныхъ. Хорошо. Цѣлый день я провела въ уединеніи, — какъ будто предаваясь печали, — а на самомъ дѣлѣ мастерила себѣ траурное платье — но на слѣдующій вышла въ общему столу, и что же, какъ бы вы думали? Эти три надутыхъ гусыни сидѣли себѣ преспокойно цѣлый обѣдъ. Ужъ онѣ чавкали-чавкали, лакали-лакали, ѣли-ѣли, вознаграждая себя за долгій постъ, такъ что глаза у нихъ замаслились, и все время смиренно ожидали, когда лэди Гвендоленъ соблаговолитъ первая подняться изъ-за стола.
«Да, ужь могу сказать: теперь на моей улицѣ праздникъ. И представьте, ни одна изъ нашихъ пансіонерокъ не имѣла жестокости спросить, какимъ образомъ у меня оказалось новое имя. Однѣ воздержались отъ этого изъ человѣколюбія, а другія по инымъ соображеніямъ. Въ настоящемъ случаѣ въ нихъ сказалась не природная доброта, а строгая выдержка. Это я ихъ вышколила такъ отлично.
«Когда я покончу здѣсь всѣ старые счеты и въ достаточной степени упьюсь воскуряемымъ мнѣ ѳиміамомъ, то соберу свои пожитки и пріѣду къ вамъ. Передайте папа, что я также люблю его, какъ и мое новое имя. Кавая счастливая идея пришла ему! Впрочемъ, у него никогда не было недостатка въ счастливыхъ идеяхъ.
