ламъ этикета въ домахъ англійскихъ пэровъ, ей слѣдуетъ вернуться къ родителямъ, чтобы въ уединеніи отъ свѣта оплакивать смерть этихъ арканзасскихъ шалопаевъ.
— Шалопаевъ!!. Душа моя, опомнись. Не забывай — noblesse oblige.
— Ахъ, говори ты со мной, пожалуйста, на своемъ языкѣ. Вѣдь ты не знаешь другого и твое ломанье просто смѣшно. О, впрочемъ, извини, я опять сдѣлала оплошность, но вѣдь въ мои годы нельзя въ одну секунду бросить свои прежнія привычки. Не сердись, Росморъ, а ступай лучше къ себѣ да напиши Гвендоленъ. Вы пошлете ей письмо, Вашингтонъ, или телеграфируете?
— Онъ телеграфируетъ, моя дорогая.
— Я такъ и думала, — пробормотала миледи, удаляясь. — Должно быть, Мёльберри ужасно хочется написать на конвертѣ свой новый титулъ. Теперь моя дочь окончательно потеряетъ голову. Депеша, конечно, попадетъ ей въ руки, потому что если въ колледжѣ и найдутся другіе Селлерсы, то вѣдь они окажутся нетитулованными. Ну, пускай, дѣвочка потѣшить свою гордость. Пожалуй, съ ея стороны это вполнѣ простительно. Она такъ бѣдна, а ея подруги богачки; вѣроятно, ей приходится не сладко отъ тѣхъ, которыя держатъ при себѣ ливрейную челядь. Каждому вѣдь хочется быть не хуже другихъ.
Негра Даніэля послали на телеграфъ. Хотя въ углу гостиной полковника и виднѣлась какая-то подозрительная штука, выдаваемая за телефонъ, но Вашингтону никакъ не удалось добиться отъ нея отвѣта изъ главнаго бюро. Хозяинъ часто ворчалъ на то, что его аппаратъ оказывается въ неисправности, какъ разъ, когда въ немъ бываетъ особенная нужда, однако, онъ скромно умалчивалъ о настоящей причинѣ такой аномаліи. Объяснялась же она очень просто: мнимый телефонъ не имѣлъ проводника и красовался въ комнатѣ только для виду, что не мѣшало полковнику для пущей важности отдавать черезъ него различныя приканія при постороннихъ. Заказавъ въ магазинѣ почтовую бумагу съ траурнымъ ободкомъ и печать, друзья предались отдыху послѣ трудовъ.
На другой день Гаукинсъ принялся драпировать чернымъ крепомъ портретъ Андрью Джексона, а настоящій графъ настрочилъ уже извѣстное намъ письмо, въ которомъ увѣдомлялъ англійскаго узурпатора о постигшемъ ихъ семейномъ горѣ. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ написалъ и деревенскимъ властямъ въ Дёффисъ-Корнерсъ, приказывая имъ набальзамировать тѣла умершихъ близнецовъ при помощи эксперта, выписаннаго изъ С.-Луи, и отправить ихъ въ Англію на имя графа Росмора съ приложеніемъ счета всѣмъ расходамъ. Затѣмъ полковникъ начертилъ гербъ и девизъ Росморовъ
